Похищенный - [140]

Он улыбнулся. По его глазам было видно, что он гордился своей ролью в этом деле; ему еще не надоело отвечать на вопросы людей, интересующихся тем, как он помог полицейским арестовать Хауптмана.

– Я с радостью помогу вам, полицейский Геллер.

Я не говорил ему, что я коп, но ни в одном законе не было написано, что я должен его поправить.

– Нам известно, что в этом районе жили несколько друзей Хауптмана, – сказал я.

– Они и сейчас здесь живут – лишь в квартале отсюда.

– Хауптман был вашим постоянным клиентом? Разумно предположить, что он и раньше останавливался здесь, раз друзья его живут так близко отсюда.

– Нет, он не был постоянным нашим клиентом. Хотя я мог видеть его и раньше.

– Могли или видели?

Он пожал плечами:

– Не думаю, что тогда он первый раз покупал у нас бензин. Его синий «седан» мог заезжать к нам и раньше. Но золотым сертификатом он расплатился впервые.

Это само по себе было интересно.

– А что вы можете сказать обо Изидоре Фише?

– Это вы про «версию Фиша», приятель? Кажется, он жил где-то поблизости отсюда.

– В двух шагах ходьбы.

– Возможно, но его я не знал. Я слышал, он был бедным, как церковная мышь, и разумно предположить, что у него даже машины не было.

– Вероятно, вы правы, – сказал я. – Ладно, благодарю вас.

– Всегда к вашим услугам, командир. Вы не желаете узнать, как я обратил внимание на этот золотой сертификат? Нам сказали быть повнимательнее, поскольку могут попадаться фальшивые деньги, ну и...

– Нет, спасибо, мистер Лайл.

– О, ну что ж, хорошо, – он не мог скрыть своего разочарования. – Всего доброго, командир.

В пятиэтажном из бурого песчаника доме, к которому мы подъехали, не было лифта; улица была довольно оживленной, и первые этажи многих зданий занимали магазины, но в этом доме их не было. Очевидно, раньше здесь были роскошные меблированные комнаты, но затем, когда наступили трудные времена, просторные апартаменты переделали в одно– и двухкомнатные квартиры.

Герта Хенкель оказалась розовощекой куколкой в кремовом свитере, подчеркивающем ее пышные формы. Ее бледную шею украшали дешевые бусы, которые она перебирала, встретив нас у двери. У нее были маленькие, темные, широко поставленные глаза и большой рот, хотя губы были довольно тонкими. Она часто улыбалась. В дверях своей маленькой квартиры она подала мне руку, и я почувствовал, какая она у нее мягкая и теплая.

– Спасибо, что вы нас ждете, миссис Хенкель.

Мы вошли, и она закрыла дверь.

– Мистер Геллер, – сказала она, – я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь Ричарду.

У нее был небольшой, приятный акцент.

– Это Эвелин Мак-Лин, – сказал я, представляя друг другу женщин, которые посмотрели друг на друга холодным оценивающим взглядом. Как это обычно бывает у двух по-разному привлекательных женщин, они инстинктивно невзлюбили другу друга, но пожали руки и попытались приветливо улыбнуться, что, впрочем, у них плохо получилось.

Она повела нас к небольшому столу возле выходящего на улицу окна с тонкими занавесками. Узкая черная юбка обтягивала ее бедра, и их покачивание было столь же неотразимым, как и колебание часов гипнотизера, задумавшего вас усыпить.

– Я принесу кофе, – сказала она. – Хотите со сливками и с сахаром?

– Мне, пожалуйста, черный без сахара, – сказал я; Эвелин попросила кофе со сливками.

Когда хозяйка вышла, Эвелин прошептала мне:

– Ты думаешь, Хауптман... ну, ты понимаешь.

Она хотела спросить, действительно ли у Хауптмана был роман с Гертой, о чем постарался намекнуть на суде обвинитель Уиленз.

– Если он упустил такую бабу, то он сумасшедший, – сказал я.

Она сделала гримасу и стукнула меня кулачком по руке.

Герта вернулась с подносом, на котором стояли заполненные до краев чашки и тарелка с сахарным печеньем.

– С вашим мужем мне бы тоже хотелось поговорить, миссис Хенкель.

– Он вернется не раньше шести, – сказала она. – Он работает в Бронксе.

Хенкель был маляром. Видимо, у Хауптмана было много друзей, строителей по профессии.

– Этот Уиленз, – сказала Герта, откусив крошечными белыми зубами печенье, – пытался скомпрометировать меня и Ричарда. Между нами ничего не было, мистер Геллер. Ричард всегда был джентльменом.

– Вы познакомились с ним на Охотничьем острове?

– Да. Мы часто туда ездили.

– Но когда вы познакомились с Диком, миссис Хауптман не было?

– Кажется, не было. Но мы с Анной потом очень подружились. Мы правда хорошие подруги. Мы с ней провели много времени вместе. Я даже ездила с ней в Трентон. Мы жили в гостинице; она хотела быть рядом с Ричардом.

– Герта... можно называть вас Гертой?

– Конечно. А мне можно называть вас по имени?

Эвелин пила кофе со сливками, и выражение лица ее было не из приятных.

– Да, пожалуйста, называйте меня Нейтом.

– Вы похожи на ирландца, Нейт, но фамилия у вас немецкая, не так ли?

– Мои родители из Галле.

– Я выросла в Лейпциге. Ходила там в школу вместе с Фишем. О нем вы хотите узнать, не так ли?

– Да. Он жил в этом доме?

– У него на этом этаже была обставленная комната – тридцать долларов в неделю. Но весной тридцать третьего он переехал в другую, более просторную квартиру в Йорквилле, недалеко от брокерской фирмы, куда они с Ричардом ходили.