Похищенная в сумраке - [7]

— Ты выглядишь счастливой, и грустной, и смущенной. — Он убрал несколько прядей с её лица.

— Я запуталась, — сказала она. — Они были так милы и… сейчас я не знаю, во что верить. Как у них могли оказаться эти фотографии, если они ненастоящие Брайтаны?

— Они могли украсть их, — ответил он.

Его слова ранили, но она знала, что он мог оказаться прав. Но кому понадобилось заходить так далеко? Убеждать её, что они были родителями Даниэля. Что они могли получить с этого?

Он глянул вниз, на фотки, которые она сжимала в руках.

— Могу я глянуть?

Кивнув, она передала ему стопку фотографий.

Он начал медленно рассматривать их.

— Должно быть странно, смотреть на чье-то такое схожее лицо и не знать его.

Она уставилась на Лукаса.

— Но я знаю его.

Он выгнул бровь дугой.

— Я имел в виду… в живую, лицом к лицу.

Она кивнула, осознавая его неспособность понять загробный мир, хотя, было бы желание…

— Бернетт распутает это дело. — Его взгляд опустился к её рту. На мгновение она решила, что он собирается поцеловать её, но он напрягся и посмотрел в сторону леса.

Сердитая Фредерика вышла из-за кустов.

— Тебя обыскались.

Лукас нахмурился.

— Я приду.

Она не шелохнулась. Просто продолжала смотреть.

— Они не должны ждать своего вожака.

Лукас зарычал.

— Я сказал, что буду там.

Фредерика ушла, и Лукас посмотрел на рядом сидящую девушку.

— Извини. Я должен идти.

— Что-то не так? — спросила Кайли, обратив внимание, что его взгляд был обеспокоенным.

— Ничего, с чем я не смог бы справиться. — Он быстро запечатлел поцелуй на её губах и вернул фотографии.

* * *

— Всё в порядке? — спросила Холидей, когда Кайли ступила на крыльцо офиса.

Кайли плюхнулась в одну из белых кресел-качалок. Казалось, что жар липким слоем облепляет её кожу.

— Жить буду.

Она положила конверт на плетеный стол, стоящий между креслами, откинула волосы с шеи.

— Ты действительно думаешь, что они самозванцы?

Холидей уселась в другое кресло. Её рыжие волосы ниспадали с плеч.

— Не знаю. Но Бернетт не успокоится, пока не разберется с этим. Он чувствует себя виноватым, потому что не смог уберечь тебя от Марио. Думаю, он больше не выпустит тебя из виду.

— Он не мог знать, что такое может случиться, — сказала Кайли.

— Да, я это знаю. Ты знаешь. Но Бернетт имеет привычку спрашивать с себя.

— Разве не все вампиры такие? — Кайли думала о Делле с её скопищем эмоций.

— На самом деле нет, — ответила Холидей. — Ты будешь удивлена, как много безответственных среди вампиров. У них всегда виноват кто-то еще.

Кайли чуть не спросила о том вампире, когда-то разбившим ей сердце. Но её мысли опять вернулись к Брайтанам.

— Ты была там. Ты ведь чувствовала их эмоции? Разве они не были искренними? Я чувствовала что-то… какую-то связь.

Холидей склонила голову, размышляя.

— Они были очень осторожны, даже чересчур, но… да, они были искренни. Особенно миссис Брайтан.

— Тогда как они могли…

— Чтение эмоций не дает стопроцентно правильные результаты, — сказала Холидей. — Эмоции могут быть замаскированы, скрыты и даже подделаны.

— А что насчет людей? — спросила Кайли.

— Люди — профи в этом деле. Лучше, чем волшебный народ. Я думаю, что их вид развивает контроль над своими эмоциями, так как они лишены суперсил, которые могли бы контролировать их мир.

Кайли внимательно слушала, в то время как её сердце было полно беспокойства о Брайтанах.

— Нарциссизм, отчужденность, шизоидное расстройство, социопатия — все эти вещи распространяются в человеческой расе в той или иной степени. Актеры, изображая эмоции, просто напросто заимствуют их из своего прошлого опыта. Я посещала такие спектакли и шоу, где эмоции, изображаемые актерами, были самыми реальными, какие я когда-либо чувствовала.

Кайли откинулась на спинку стула.

— Во мне есть человеческая сторона, и я, кажется, вообще не могу ничего контролировать.

Холидей взглянула на неё с сочувствием.

— Мне так жаль, что их пришлось отправить куда подальше. Знаю, ты надеялась что-то узнать. Но я не могла рисковать, Дерек может оказаться прав.

— Я понимаю. — И так оно и было. — Миссис Брайтан, если она настоящая миссис Брайтан, напомнила мне мою бабушку.

— Нана, — сказала Холидей, и Кайли вспомнила, что дух Наны навещал Холидей.

— Ага.

Холидей вздохнула.

— Я понимаю, что это трудно для тебя.

Телефон вожатой зазвонил, и Кайли затаила дыхание, надеясь, что это были новости о Брайтанах, Дереке или детективе.

Вожатая посмотрела на имя звонившего.

— Это просто моя мама. Перезвоню ей позже.

Кайли подтянула одно колено к груди и обхватила его руками. Повисшая тишина призвала к истине.

— Я чувствую себя так, будто ничего больше в моей жизни не имеет смысла. Всё изменилось.

Холидей начала накручивать волосы.

— Перемены — это неплохо, Кайли. А вот когда ничего не меняется, тогда стоит начать волноваться.

— Не согласна. — Кайли положила подбородок на колено. — Я имею в виду, я знаю, что изменения способствуют развитию и всякому такому. Но мне нужно хоть что-то, чтобы чувствовать… опору. Мне необходимо что-то такое, что даст ощущение реальности.

Брови Холидей взлетели.

— Тенистый водопад реален, Кайли. Это твоя опора.

— Знаю. Знаю, что принадлежу этому месту, но я до сих пор не знаю, кто я. И прошу тебя, не говори мне, что я должна пройти через это. Потому что как только я попала сюда, это стало для меня вопросом, на который я должна найти ответ, но к разгадке я не приблизилась.