Похищенная - [44]

Господи, в той самой машине, внутри которой был остывающий труп Тейта, убитого смертоносным хлопком. Прямо в голову. В чертову макушку с зияющей в ней дырой. Осознание этого заставило меня в ужасе отшатнуться от поверженного форда и вновь попасть в хватку пришедшего в себя Николаса, который опасливо взглянул по сторонам.

— Не трогай меня.

— Замолчи и садись в мою машину, — он цедил это сквозь зубы, все сильнее сжимая мои предплечья и как-то странно склоняясь ближе, словно ему было больно стоять, больно говорить, больно дышать.

Я забыла о своей ненависти, о Тейте с развороченной головой, о солнце, что продолжало садится, окрашивая пространство вокруг в серые холодные тона, я хмурилась, разглядывая лицо мудака, спускаясь ниже, на его грудь, а затем на живот, где черная футболка как-то подозрительно странно прилипала к телу.

Моя ладонь, до этого ударившая его в живот, тоже попала в поле зрения, и я ошарашенно растопырила пальцы, смотря то на нее, то на его поднимающийся от неровного дыхания живот.

Кровь на ней была свежей, и я прислушалась к своим ощущениям, стараясь выловить неполадки в теле, признаком которых она могла являться. Ничего нового — совершенно, только жгучая боль в ноге и ломота, к которой, впрочем, я уже успела привыкнуть.

Прилипающая к Николасу футболка была ответом на мои вопросы, но я отказывалась в это верить, крепко-крепко сжимая зубы и стараясь не расплакаться. Блядь, этого ведь не может быть.

Гудок клаксона и последующий звук тормозивших покрышек помогли мне вынырнуть из прострации, и я резко подняла голову, натыкаясь на сведенные в тонкую линию губы Николаса, который прикрыл глаза и, пошатнувшись, успел вытянуть руку, чтобы опереться о машину за моей спиной, тем самым оградив меня от веса своего тела. Я осторожно прикоснулась к его груди, невольно заставив его открыть глаза, и скользнула кончиками пальцев вниз, туда, где было это проклятое сырое пятно, при соприкосновении с которым мои пальцы окрасились в темно-красный.

Мой несдержанный всхлип отразился в его привычной улыбке, и он перехватил мою руку, точно так же, как и я, рассматривая мои окровавленные пальцы.

— Вот поэтому у нас мало времени, я прошу тебя: садись в машину.

Слезы скользнули вниз по щекам и солеными каплями остановились на дрожащих губах, пока я пыталась совладать с наступающей истерикой.

Молчи, молчи, молчи, больше ни слова, мистер сама привлекательность. Просто заткнись и не произноси себе приговор. Так не должно было случиться, хотя всего несколько минут назад я молила Бога, чтобы чертов предатель сдох самой мучительной в мире смертью. Теперь же, увидев его вполне реально подступающую гибель, я не хотела признавать действительность, и с легкостью отпустила злость, терзавшую меня всю дорогу.

— Тебе нужно в больницу, Николас.

— Просто сядь в эту долбанную тачку, — свои слова он сопроводил раздраженным ударом по машине, я и испуганно вздрогнула, проглотив ком слез и послушно кивнув. И пока к поверженному форду подходил какой-то мужчина, опасливо заглядывая внутрь, мы огибали его с другой стороны и синхронно-медленно, чертыхаясь от боли, садились в черную махину, которая практически не пострадала, не считая сорванного от удара бампера, поврежденной радиаторной решетки и помятого капота. Все же в больших машинах есть свое преимущество, не правда ли, мистер квадратная челюсть?

Я как можно удобнее устроилась на сиденье, вытянув больную ногу и краем глаза наблюдая за Николасом, всего на несколько секунд устало откинувшимся на спинку сиденья. Его пальцы крепко сжимали руль, а сухие обветренные губы были приоткрыты от тяжелого неровного дыхания, которое то и дело как-то странно срывалось, то зависая совсем, то опять пускаясь в галоп.

В боковое стекло с его стороны постучали, и возмущенный нашей наглостью свидетель вопросительно изогнул брови, показывая пальцем в сторону форда. Машины, проезжающие мимо, заинтересованно притормаживали, чтобы их хозяева могли по полной удовлетворить свое любопытство и насладиться разыгравшейся перед ними трагедией.

Николас в свойственной ему манере невозмутимости завел двигатель и, равнодушно посмотрев на жестикулирующего человека, нажал на педаль газа. Ему было поебать до возмущения законопослушника, махающего нам рукой и копошащегося в кармане в поисках телефона. Он одним уверенным движением вывернул руль и, набрав скорость, ринулся вперед, навстречу Детройту, который встречал нас аккуратными типовыми домами, построенными после первой волны оттока населения в пригороды, где жилье было намного дешевле, чем в центре.

Я прислонилась лбом к прохладному стеклу, мечтая привести мысли в порядок и избавиться от постепенно въедающейся в меня безысходности — груза, что начинал ощутимей давить на плечи от мысли о том, что Николас ранен, вполне возможно, что очень и очень серьезно.

— Мне жаль, Лалит, — его привычно тихий голос не сразу вывел меня из раздумий, и я, непонимающе нахмурившись, посмотрела на него. Он показал взглядом на мою ногу, а потом завис им на моем лице, будто извиняясь за то, что со мной случилось.

— Ты оставил меня с ним.