Похищенная - [25]

На вывеске красовался рожок ванильного мороженого, чашка кофе и аппетитный маффин, который бы я проглотила даже не пережевывая. Кафе перед нами не выглядело популярным, более того, оно казалось заброшенным, вымершим, закрытым, но, несмотря на это, в моем желудке предательски заурчало. Я неловко дернулась в надежде заглушить утробные звуки движениями, Николас посмотрел на меня с видимой снисходительностью.

Давай, мистер мудак, ты можешь издеваться надо мной сколько тебе вздумается и даже не надейся, что я удовлетворена твоим молчанием по поводу моего вопроса.

— Я советую не отставать от меня, — на этих словах Николас взял сумку, характерно поморщился, скосившись набок — прямо как кукла, управляемая кукловодом, выронившим из пальцев одну сторону крестовины. На его лбу выступила испарина, и на скулах заходили желваки.

— Тебе помочь?

— Дай мне время, — прошипел он, и я, освободившись от давления ремня, затихла.

Мой желудок вновь дал о себе знать. Пончика, по-видимому, оказалось маловато.

Мистер сама привлекательность шевельнулся в сторону дверцы, я сделала тоже самое.

Мы вновь одновременно вышли под дождь, могу поспорить, нам позавидовали бы синхронистки-победительницы олимпиад, обладающие многочисленными наградами.

Дождь не желал сдаваться и буквально за несколько секунд уравнял наше с Николасом положение. Он был таким же мокрым, как я, с разницей в том, что нес это достойно, расправив плечи и изредка облизывая губы от попадающей на них воды. Я же предпочла вжать голову в плечи и прикрыть её двумя ладонями, выстроив их в домик. Тяжелая дверь, не раздумывая, поддалась силе мудака, а я подумала о том, что крайне глупо монтировать такую дверь в кафе — детки могли остаться и без мороженого.

В этот раз присвистнула я, оказавшись вовсе не в кафе, а в настоящем баре со стойкой у противоположной стены и полками с расположенным на них разномастным алкоголем. Если Николас хотел напиться, то я, собственно, была не против.

Столы и стулья по сторонам, игровые слоты, запрещенные в городе, бильярдные столы в отдельной зоне — всё как в лучших заведениях для непредвзятого люда, не желающего разбираться в количестве вилок на столе. На вилки мне было совершенно похер, даже если они тут не прилагались к тарелкам, а вот амбал латинской внешности за стойкой заставил насторожиться.

Я неосознанно искала защиты у мистера сама привлекательность, поэтому не отставала от него ни на шаг, то и дело касаясь его руки своим плечом.

— Ник, черт бы тебя побрал, какими судьбами?

А у мудака было много друзей — много для убийцы-затворника, жившего в затерянном лакокрасочном заводе, о котором я даже не подозревала раньше.

— Привет, Рэй, мне нужен кров. Ты не против?

Рэй слегка нахмурился, то ли не желая видеть Николаса в своем кафе-баре, то ли подозревая, что с ним приключилось что-то из ряда вон выходящее, которое может случиться и с ним. Татуировка на его плече натянулась от напрягшихся мышц, когда мужчина оперся о стойку, агрессивно расставив руки и уставившись на мистера мудака настороженным взглядом.

— Что-то случилось?

— Случилось. Так что?

Всё это время я пыталась не появляться из-за спины моего недоубийцы, чтобы не навлечь на себя тяжелый взгляд бармена. Вера в то, что Рэй был другом мудака, постепенно превращалась во что-то эфемерное. Я готовилась податься назад, если вдруг амбал решит познакомить нас с припрятанным за стойкой дробовиком.

Николас чувствовал себя вполне уверенно.

— Надеюсь, ты свалишь отсюда как можно быстрее, — губы Рэя вытянулись в улыбке и он протянул руку, чтобы поздороваться с мистером сама привлекательность, улыбнувшимся тоже. Да-да, той самой едва уловимой улыбкой.

Я наконец вздохнула спокойно и вышла из своего укрытия, привлекая внимания Рэя к себе. Он изучающе оглядел меня и молча мотнул головой в мою сторону. Это было похоже на сговор двух шпионов, имеющих свой собственный язык жестов.

Теория о секретной организации теперь казалась мне идеальным вариантом.

— Она со мной.

— Пятый номер, — Рэй слегка нагнулся, показывая нам бритую голову, и положил ключи на стойку, тут же подхваченные мудаком. В ответ на стойку легли четыре сто-долларовые купюры, на которые я посмотрела с изумлением — если это цена за сутки, то нас ожидал роскошный номер с ванной и плазмой. Я предвкушала шелковое белье и бесплатный алкоголь в мини-баре.

Мои фантазии насчет этого развеялись как только я зашла вслед за Николасом и закрыла за собой дверь. Цена такой конуры была минимум двадцать баксов, а если быть более точным, она не стоила нихуя. Я разочарованно облокотилась о стену, вдыхая пропахший табачным дымом воздух и рассматривая скупой на отделку номер с грязно-голубыми обоями и желтоватым потолком.

— Четыреста долларов? За это? — вопрос вылетел сам собой, и я прикусила губу, боясь навлечь на себя недовольство Николоса, до сих пор не объяснившего, что мы здесь делаем. Хотя… не трудно догадаться, что он решил залечь на дно и повременить с отъездом из города.

Ситуация становилась всё более херовой.

— Номер бесплатный, столько стоит молчание.

Если бы я умела молчать, то давно стала бы миллионершей.