Похищение с сюрпризом - [27]

Наконец, последний изогнутый корень показался на поверхности, и Огонёк звонко захлопала в ладоши.

— А теперь — жги! Дотла!

Обрызганное зельем дерево вспыхнуло мгновенно, да только горело не обычным огнем, а магическим сине-зеленым, треща так, что в соседнем замке, наверняка, услышали. А после в воздух поднял пепел, повисел с минуту и растворился под жуткое шипение.

— Что не так с этой яблоней? — шепотом спросила Лизетта.

— Всё, — отмахнулась Огонёк. — Поехали назад. И поскорее. А то опоздаем.

…Увы, скорость не помогла, хоть Лизетта и лошадь Гастона мчались во весь опор. Они миновали ворота аккурат к кульминации «представления». Двор устилали тела стражников. Спящих или без сознания — не разберешь. В середине стояла растрепанная старуха в красном с золотом платье, принадлежащем раньше Виолетте, а у ног ползал император и причитал:

— Не гневайся, Клотильда. Пощади…

— Ты сам виноват. Позволил бы дочке брачную ночь с мужем провести, сегодня б человеком ходила, а не живностью. Теперь всё одно: пусть хоть каждый раз спят вместе, не сработает магия. Упустили шанс!

Император взвыл, а старуха замахнулась на него костлявой рукой.

— Как это Клотильда? — пробормотала Лизетта.

— Какой дочке? — вторил ей опешивший Гастон.

Ведьма обернулась, зыркнула раскосыми блеклыми глазами на молодоженов.

— Уничтожили яблоньку, чтоб я оборачиваться больше не могла, — попеняла шипящим шепотом. — Вам же хуже. Знаю я еще один способ проклятье снять, да повременю с советами. Так пока живите. А коли разведетесь или расстанетесь больше чем на неделю, сами знаете, что случится.

Сказала и пропала под страшный звук, похожий на волчий плач. Только сизая дымка осталась, от которой император расчихался, а Огонёк прослезилась.

— Ууууу ведьма! — плаксиво пожаловалась девочка и скрылась в замке, оставив Лизетту с Гастоном в полном смятении…

Глава 8. Нищенка и лис

— Нам с тобой крупно повезло, что оборотень из замка улетела и с лесными столкнулась. А то бы торчали тут до скончания времен. Эх, домой! Как приедем, сразу по трактирам. Загуляем на недельку-другую. Гастон? Гастон, ты меня вообще слышишь?

Развалившийся в кресле Себастьен Винзур недовольно покосился на лучшего друга. Тот сидел на кровати, сжимая в руках рубашку, и бестолково таращился на стену. Полчаса назад начал собирать сундук в дорогу, но дело совершенно не продвигалось. На дно легли всего две пары штанов и скромный камзол без намека на вышивку. Слов светлости Гастон, разумеется, не слышал. И не разделял его мечтаний. Думал о своем.

Принцесса?! Да вы издеваетесь?! Вот только этого известия недоставало, дабы осознать плачевность собственного положения. Лизетта и сама по себе катастрофа ходячая. А уж, приходясь императору дочкой, превратит жизнь новоиспеченного мужа в ад. Попробуй слово поперек сказать. Одним ударов рогов по мягкому месту не отделаешься. Папенька добавит целую охапку всевозможных кар. Неудивительно, что не хотел, дабы Гастон с Лизеттой ночевал. Сдались ему внуки от черни.

— Гастон! — светлость грохнул кулаком по подлокотнику. — Очнись! Я, между прочим, тут планы строю. На будущее.

Тот поглядел на молодого герцога, будто впервые видел.

Угу, у друга будущее. У него же только прошлое и скоротечное настоящее.

— А я причем? Мне теперь за женой надобно присматривать. И за девчонкой лесной. Дабы не натворили чего.

Лицо светлости вытянулось, как у малого разобидевшегося ребенка.

— Вот еще удумал! Ты со мной! А эти пусть сами по себе.

— Точно, — Гастон швырнул рубашку в сундук. — Спалят ваш замок, вот твой папенька обрадуется. А следом и опекун Лизеттин — император. А кто виноват останется? Уж точно не ты. И не эти полоумные девицы.

Светлость задумался, представляя родовое гнездо Винзуров в огне, а Гастон вздохнул тяжко. Пару часов назад у него состоялся непростой разговор с тестем. Император доходчиво объяснил, что раскрывать тайну происхождения Лизетты никак нельзя. Что до главной обязанности Гастона, она и без наставлений очевидна: беречь и лелеять женушку. А еще трогать не сметь. Во всех смыслах. Не его полета птица. А коли она пожалуется, худо придется… нет, не Гастону, а всей родне. Так и сказал повелитель: «Всех твоих близких со света сживу!». Потому нынче не до развлечений со светлостью, а всем заботам забота — не отходить от Лизетты ни на шаг. А то, правда, от замка головешки останутся.

Император таки смирился с неизбежным, приказал герцогу-отцу принять у себя молодоженов и малолетнюю гостью из леса. Мол, таково условие магов, а нарушать его чревато. Пообещал, что Лизетта будет выходить лишь ночами, а днем сидеть тихо, как мышка, даже если обернется слоном. Винзур перекосился, будто сока полыни глотнул вместо любимого вина, но отказать не посмел. Дал слово, что исполнит всё в лучшем виде, и умчался восвояси, прихватив старшего отпрыска. Младшего оставил расхлебывать заваренную совместно с Гастоном кашу. А расхлебывать предстояло немало. То еще веселье — добираться до столицы в компании оборотня. Новоявленная госпожа Ла-Пьер не каждый день неприметной рыжей лошадкой ходит.

План придумал император перед тем, как отбыть домой в сопровождении стражников. Молодоженам, светлости и охране предстояло выдвинуться в путь следующим утром. После обращения Лизетты. Плотникам за ночь приказали сколотить закрытую повозку, способную выдерживать большой груз. А чтобы «путешественников» не останавливали посты, тесть вручил Гастону документ с личной печатью. Мол, он везет ценный товар в императорский дворец, препятствовать и досматривать строжайше запрещено.