Похищение с сюрпризом - [26]

— Ло-ло-ло… — Гастон не договорил. Махнул рукой.

Лизетта сегодня не лошадка. Но с Огоньком лучше не спорить.

Каково же было его удивление, когда десять минут спустя во двор вместе с девочкой вышла, цокая копытами, рыжая кобыла. Сонная-сонная и явно не расположенная к каким-либо совместным делам с мужем. Грива спуталась и падала на глаза, но Лизетта плевать на это хотела. Как и на всё на свете.

— Тебе же это… полагалось перестать оборачиваться…

— Угу! — кобыла гневно засопела. — Благодаря мужу. Да только муж подкачал!

— Или твоя ведьма Клотильда — дура! — разобиделся Гастон.

— А может, и то, и другое!

— Тихо! — Огонёк громко хлопнула в ладоши, а следом громыхнуло в небе: грозно, опасно.

Супруги испуганно охнули и отпрянули друг от друга.

— Ты! — девочка указала пальчиком на Гастона. — Седлай лошадь!

— Еще чего! — возмутилась Лизетта шепотом.

— Настоящую лошадь, — уточнила Огонёк. — Иначе мы до вечера провозимся. А на тебе, — она погладила рыжий бок, — я поеду.

Гастон с трудом сдержал хохот при виде ошарашенной, но благоразумно молчащей благоверной. Хотя в душе он ее понимал. Сам бы не обрадовался, коли б превратился в излюбленное транспортное средство маленькой нахалки.

…Ехали неспешно. Из-за Лизетты. Она категорически отказывалась переходить на галоп, брела по пыльной дороге нога за ногу и печально вздыхала. Гастон отчетливо слышал, как урчит у женушки в животе. Впрочем, у него самого урчало. Поужинать-то он поужинал. Но с завтраком (спасибо Огоньку!) не сложилось.

— Может, расскажешь, куда мы направляемся? — осторожно поинтересовался Гастон.

Не в столицу же, в конце концов! И, пожалуй, не в лес. Вчера там были.

— В красный замок, — отозвалась девчонка. Она сидела на «лошадке» без седла, но чувствовала себя вполне уверенно.

— Зачем? — Лизетта от неожиданности споткнулась, но наездница удержалась.

— Яблоню Виолетты рубить.

— За-за-зачем?

— Так надо, — Огонёк нисколечко не повысила голос, однако ответ прозвучал столь строго, что Лизетта не рискнула еще что-то спрашивать.

Ладно, рубить, так рубить. Сама недавно пыталась сотворить то же самое со зла.

Когда на горизонте показался красный замок, Гастона передернуло. Век бы его не видеть, а лучше повернуть время вспять и не похищать Лизетту. Вернулся бы к светлости ни с чем, пусть бы тот гневался. Ничего, пообижался бы пару дней, максимум неделю, потом заскучал и сам явился мириться. И всё, никаких проблем. Кроме скуки, разумеется. Но лучше уж скука, чем «веселье», как в последние дни.

Замок, по-прежнему, пустовал. Ворота оставались открытыми нараспашку, но, кажется, никто и не думал проникать внутрь. Чему удивляться? По округе давно ходили слухи о живущем здесь чудовище. И вообще, когда целый замок, охраняемый денно и нощно, внезапно пустеет, любой здравомыслящий человек десять раз подумает, прежде чем туда соваться. Решит, что без магии — темной магии! — не обошлось.

— Что замерли? — спросила Огонёк. — Заезжаем. Яблоня сама себя не уничтожит.

Что правда, то правда. Задачку, как быстро выяснилось, лесная «помощница» придумала трудную. Гастон весь взмок, пока орудовал топором. Странное дело, кора напоминала броню, а древесина метал. Треклятая яблоня сопротивлялась, будто обладала разумом. Но Гастон не сдавался. Как и Лизетта, которая лупила по дереву копытами, когда муж опускал топор, чтобы чуток передохнуть. Вряд ли она старалась из желания помочь. Скорее, выпускала пар, однако Гастона и это устраивало.

— Не сдаемся, рук и ног не опускаем, — своеобразно подбадривала их Огонёк, удобно расположившись на травке и жуя яблоко. Мол, подумаешь, что дерево особенное. Яблоки неопасные, коли заклинания нужного не знаешь. Каждый слопать право имеет.

На исходе получаса ствол, наконец, качнулся и рухнул, шурша листьями. И не только он. По земле замолотили сочные плоды. Один, особенно ловкий, угодил Гастону в лоб. Аж в глазах потемнело, а жена раздвоилась, и теперь он видел сразу две лошади.

— Хватит прохлаждаться! — потребовали они. — Бери лопату и копай.

— Сами копайте, — огрызнулся Гастон, представляя в красках, какая шишка появится к вечеру. Громадная! И синяя-пресиняя!

— Чем копать? Копытами? — усмехнулась Лизетта.

— Да хоть зубами!

— Ух!

Лошадь издала грозное ржание и встала на дыбы. Упомянутые недавно копыта прицелились Гастону в грудь, но он плюхнулся на пятую точку прежде, чем жена успела нанести удар. Зажмурился, прикрыл голову руками и, к счастью, не увидел, как «орудия» впечатались в землю в полуметре от лица. Не то бы точно сердечный недуг заработал.

— Прекратить! Сейчас же! — Огонёк запустила в лошадь недоеденным яблоком. — Никакого сладу с вами нет! Как вы собираетесь найти медальоны и остаться в живых, если даже с деревом не справляетесь!

Супруги испуганно посмотрели на девочку, потом друг на друга, и занялись делом. Точнее, занялся Гастон, впечатленный словами «остаться в живых». Полтора часа потратил, чтобы выкорчевать пень и вытащить все корни. Земля сопротивлялась, словно не лето на дворе, а зима, когда почва промерзает насквозь. Лизетта мужу не мешала, наблюдала за его усилиями в сторонке. Только вздыхала тихонечко, когда тот вспоминал чертей — то земляных, то древесных.