Похищение невесты - [54]

Она села — и кто-то принес таз с водой, чтобы вымыть ей ноги. До нее долетали обрывки приглушенных фраз, но она была слишком поглощена мыслями о своем муже.

Обливая ей ноги прохладной, водой, женщины готовили Джемму к первой брачной ночи. В последние несколько лет она не участвовала в подготовке юных жен, так что все ее воспоминания об этом ритуале она получила еще маленькой девочкой. Едва только ее ноги были вымыты и вытерты, как ее заставили встать и стянули сорочку.

С ее губ невольно сорвался потрясенный вскрик, который только привлек к ней лишнее внимание.

— Пропустите Ванору!

Прислуживавшие Джемме женщины расступились — и старая повитуха направилась прямо к ней. Джемма старалась держаться спокойно, однако ей было невероятно трудно не шевелиться. Желание прикрыться было почти непреодолимым, но она все-таки с ним справилась, заставив свои руки остаться опущенными. Ей нельзя вести себя так, словно она собирается что-то скрыть. Сплетни — вещь жестокая, а молодые жены страдают от них больше, чем кто бы то ни было. Если она не даст повитухе тщательно осмотреть всю спальню, то могут пойти разговоры о том, будто Джемма припрятала где-то немного куриной крови, чтобы замарать простыню.

Повитуха остановилась перед ней — и в спальне воцарилась тишина. Стоявшие у нее за спиной женщины приподняли ей волосы, демонстрируя, что под ними ничего не спрятано. Джемма заставила себя разжать пальцы и развести руки, открывая все взгляду Ваноры. Ей понадобилось все самообладание для того, чтобы стоять спокойно. Она напомнила себе, что все присутствующие здесь замужние женщины перенесли в день своей свадьбы то же самое, и это помогло ей не дрогнуть. Она не станет ежиться, словно избалованная, изнеженная англичанка, многие и без того за глаза называют ее именно так. Она продемонстрирует им свою невозмутимость.

Ванора взяла с соседнего столика полотняную салфетку и провела ею по внутренней стороне одного ее бедра, по интимным местам и по другой ноге, а потом расправила, продемонстрировав всем, что у новобрачной нет сейчас месячных. Некоторые из женщин приподнялись на цыпочки, чтобы лучше разглядеть ткань. В их числе оказалась и Ула. У Джеммы щеки закололо от жаркого румянца, однако она молча дожидалась, чтобы повитуха отправила ее в постель.

Ванора кивнула и объявила:

— Я удовлетворена. Никаких разговоров не будет, иначе вам придется отвечать мне в присутствии священника. — Повитуха повернулась и указала на кого-то из прачек, стоявших в дальней части комнаты. Они совершенно ничего не делали, но с нескрываемым интересом наблюдали за всем происходящим. — И слушайте, что я вам скажу: я не так уж уверена, что вы заслуживаете того, чтобы вас учить, как надо себя вести. Если вам помочь нечем, убирайтесь. Госпожа и без того слишком многое вам дозволила и смело пошла на это. Ради разнообразия потрепите языками о чем-то, что будет правдой!

Ей никто не ответил, но немало женщин, окружавших Джемму, повернулись и устремили негодующие взгляды на тех, кто стоял у стен. Прачки держались не слишком хорошо: они поспешили уйти, подталкивая друг друга, чтобы поскорее убраться.

Это не означало, что Джемма осталась одна. В спальне все еще находилось около тридцати женщин, однако настроение изменилось. Улыбаясь, они повели ее к постели.

— Ну, иди, пока мужчины не явились сюда с лэрдом.

Кто-то осыпал постель душистыми осенними травами. Цветов не было, но воздух наполнился ароматами вереска и мяты. Сжалившись над ее стыдливостью, Ула накрыла Джемму простыней — и как раз вовремя. Они услышали доносящиеся снизу голоса мужчин, сопровождающих ее мужа. Они пытались затянуть непристойную песенку, но постоянно сбивались из-за хохота.

В дверь не стучали, они вломились в комнату, создавая ужасный шум и пытаясь спеть следующий куплет скабрезной песни. Две женщины поспешно распахнули двери спальни, впуская толпу облаченных в килты весельчаков. Со смехом они вытолкнули вперед лэрда.

— Убирайтесь!

Мужчины в этот раз не спешили послушаться хозяина, а снова громко запели. Некоторые начали энергично размахивать кружками, задавая остальным ритм. Это оказалось удачной мыслью, и они громко допели последние куплеты. Женщинам выбранная ими мелодия не слишком понравилась. Они начали теснить мужчин к дверям, а те начали расхватывать их, уводя с собой. Ула ушла последней, решительно закрыв за собой дверь.

— Чертовы нахалы!

Джемма посмотрела на своего супруга и рассмеялась. Она ничего не могла е собой поделать: Гордон Дуайр оказался мокрым насквозь, с шапочки до сапог. Вода капала со складок его килта, собираясь лужей у его ног. Он бросил на нее недовольный взгляд:

— Я не виноват. Вода была холодная, а я днем вымылся.

— Почему-то мне кажется, что их цель была не в том, чтобы сделать вас чистым, Гордон. Скорее, наверное, охладить ваш пыл.

Она откинула простыню и встала. Гордон так быстро закрыл рот, что зубы громко клацнули. Его лицо стало напряженным, словно ему было больно, но в его глазах она увидела огонь страсти. Это пламя придало ей смелости. Она медленно направилась к нему, испытывая удовольствие от того, как его взгляд ловит каждое ее движение. Все те любовные сонеты, которые она прочла в какой-то книжке, внезапно сделались ей понятны. Вот что имелось в виду, когда речь шла о том, что взгляд отвести нельзя! Гордон привязан к ней — и это не просто плотское желание. Какое-то чувство заставило его глаза ярко сиять.