Похищение невесты - [56]

Он притянул ее к себе прежде, чем она успела рассмотреть его тело. Его губы приникли к ее губам жадным поцелуем. Страсть ярко пылала в нем, отражаясь в его поцелуе. Он положил ладонь ей на затылок, не давая шевельнуться, и ворвался в ее рот. Его язык погрузился глубоко, скользнув вдоль ее языка, и внизу ее живота томление стократно усилилось, требуя того же. Она снова ощутила сосущую пустоту, но на этот раз ощущение не возникало постепенно, оно моментально вспыхнуло пламенем, которое одновременно дарило наслаждение и терзало. Джемма подняла руки, цепляясь за его плечи, ощущая под ладонями теплую кожу, к которой ей так хотелось прижиматься.

Гордон подхватил ее на руки и отнес на кровать — на кровать лэрда. При этой мысли она ощутила прилив угрюмой жадности.

— Вы были здесь с Эньон?

Он уложил ее на пахнущую вереском простыню, бережно приподняв ей волосы, чтобы они не попали ей под спину.

— Нет.

Его голос был хриплым. На постели оказалось темнее — туда попадал только дрожащий свет свечей. Это заставило ее чувства снова обостриться. Она стала различать самые слабые звуки, даже стук своего сердца. Подняв руку, она прижала ладонь к его груди. Под пальцами она почувствовала мощное биение его сердца, и на ее губах расцвела улыбка.

— Вот именно, милая. Мы не так уж непохожи, когда с нас спадает вся мишура обычной жизни. Здесь наши тела прекрасно подходят друг другу.

— Нам еще предстоит проверить, насколько хорошо они подходят.

— Более храбрых речей я от девственницы не слышал!

Она опустилась на постель и почувствовала, как он нависает над ней. Он продолжал лежать на боку, но рядом с его сильной и крупной фигурой она ощущала себя маленькой и хрупкой.

— Или я разбудил в тебе желание продолжить то наслаждение, которое я подарил тебе, когда мы в прошлый раз были в постели вместе?

Его голос был хрипловатым, но веселым.

— Кажется, вы упомянули слово «доверие».

Он неспешно провел кончиками пальцев по ее груди. Она задрожала, ощущая, как от этого прикосновения растекается сладкий жар.

— Я это высоко ценю, милая. — Он бережно обхватил пальцами ее грудь, заставив бутон ее соска набухнуть в ожидании его поцелуя. — И сегодня я собираюсь этим воспользоваться.

— Не сомневаюсь. И надеюсь, что все окажется не хуже.

Он наклонил голову, внимательно всматриваясь в ее лицо.

— Ты в этом не уверена? Почему? Ты же знаешь, что я подарил тебе блаженство в прошлый раз!

Его гордость была задета, Джемма почувствовала это по его тону.

— Это так. Но как мне кажется, на сегодня вы наметили нечто иное — то, чего я никогда не знала. Поэтому я и могу только сказать, что надеюсь на это. Но как я, помню, вам понравилось, когда я делала вот так.

Опустив руку, она обхватила пальцами его жезл. Он оказался шелковисто-нежным и в то же время жестким. Гордон судорожно вздохнул — и его лицо застыло. Джемма передвинула руку к концу его жезла, туда, где его венчала корона. Она осторожно провела пальцами по ней, прислушиваясь к собственным ощущениям — и к звуку его дыхания.

— У тебя изумительно ловкие руки, малышка.

— О! Это должно означать, что мои действия вызывают ваше одобрение… мой господин и супруг?

Это обращение она использовала как проверку. Множеству мужчин нравится слышать подобное от своих жен, а некоторые даже требуют, чтобы к ним именно так и обращались.

Гордон моментально открыл глаза:

— Оставь эти традиционные слова до того момента, когда нас смогут слышать посторонние, милая. Я никогда так себя не вел, когда мы оказывались вдвоем. Но я могу понять, почему ты в этом не уверена.

— Ясно. А вы не боитесь, что я чересчур расхрабрюсь, если вы не будете ставить меня на место?

Его широкая улыбка была полна озорства.

— Скорее я опасаюсь, что ты будешь кроткой, мадам! Вот этого я действительно боюсь. Честно.

— Таких страданий допустить никак нельзя. Лэрд Бэррас собственной персоной — и боится!

Она снова передвинула руку к основанию его жезла, наблюдая за его лицом, чтобы определить его реакцию.

Он со стоном вздохнул, и глаза его сощурились так, что превратились в узкие щелки.

— Я страдаю, милая, но это — приятное страдание.

Она стала водить рукой вдоль его жезла, поймав некий ритм. Гордон тихо зарычал и перекатился на спину, чтобы ей было удобнее его ласкать. Джемма поняла, что его мужское достоинство не менее чувствительно, чем ее потаенные местечки. Она посмотрела на его жезл: его головка налилась, а у небольшой щелки на ее вершине появилась капелька жидкости. Снова передвинув пальцы к концу его плоти, она провела подушечкой большого пальца по этой щели. Ее кожа легко скользнула по увлажнившейся поверхности. У него из груди вырвался еще один гулкий стон, однако издаваемые им звуки не были такими жадными и страстными, как те, на которые он ее подвигал.

Но конечно, он ласкал ее еще и губами…

Не дав себе времени на раздумья, Джемма наклонилась и, приоткрыв рот, лизнула головку его члена.

— Черт! Это незабываемо!

Его громадное тело судорожно дернулось, высвобождая его плоть из ее пальцев.

— Гордон! За такие слова можно попасть в колодки!

Он зарычал, возмущенно глядя на нее. Джемма перевернулась и села в центре кровати на колени.