Похищение королевского рубина - [6]

— Мы потратили массу денег, чтобы в доме было приятно жить, — сообщила миссис Лейси. — Нам удалось продать часть нашей земли. «Пригодной к эксплуатации», — так это, кажется, называется? К счастью, этот участок находится в другой стороне парка и его не видно из дома. Совсем некрасивый участок, по правде говоря, но мы продали его очень выгодно. Это нам позволило переоборудовать дом с максимумом удобств.

— Ну, а как с прислугой, мадам?

— С этим у нас, как ни странно, меньше затруднений, чем можно было бы предположить. Нельзя рассчитывать, конечно, что слуги будут ухаживать за вами и обслуживать вас так, как вы к этому привыкли. Из деревни к нам приходит несколько человек. Две женщины утром, две другие готовят обед и моют посуду, а вечером их снова сменяют. Очень многие согласны работать несколько часов в день. Что касается Рождества, то всё складывается особенно удачно. Моя дорогая миссис Росс обязательно является каждое Рождество. Она замечательно готовит, это действительно первоклассная кухарка. Она покинула нас лет десять назад, но приходит помочь всякий раз, когда бывает необходимо. Кроме того, есть милейший Пиверелл.

— Ваш дворецкий?

— Да. Он ушёл на покой и живёт в домике рядом с привратницкой. Но он так нам предан, что каждое Рождество настаивает на том, чтобы прислуживать за столом. Поверите ли, мсье Пуаро, он уже такой дряхлый, так неуверенно двигается, что всякий раз, когда он несёт что-нибудь тяжёлое, мне кажется, что он вот-вот это уронит. Смотреть на него настоящее мучение. Сердце у него слабое, и мне всё время страшно, что он слишком много работает. Но если бы я не разрешила ему прийти, это страшно бы его оскорбило. Он начинает охать и причитать, когда видит, в какое состояние пришло наше столовое серебро. Через три дня после его прихода оно снова сверкает. Да, это дорогой и преданный друг. — Она улыбнулась Пуаро. — Так что, как видите, мы готовы к празднику. К тому же это будет белое Рождество, — добавила она, выглянув в окно. — Видите? Пошёл снег. А вот и дети возвращаются. Я хотела бы познакомить вас, мсье Пуаро.

И миссис Лейси представила ему по всем правилам сначала своего внука Колина и его друга Майкла, славных, воспитанных мальчиков лет пятнадцати, из которых один был шатеном, а второй блондином; потом их кузину Бриджит, на редкость живую девочку с тёмными волосами.

— А вот моя внучка, Сара, — сказала миссис Лейси.

Пуаро с интересом поглядел на привлекательную девушку с копной рыжих волос. Её манера держать себя показалась ему слегка возбуждённой и даже вызывающей, но в её обращении к бабушке сквозила настоящая привязанность.

— А это мистер Ли-Уортли.

На мистере Ли-Уортли была матросская фуфайка и узкие чёрные джинсы. Волосы у него были порядочной длины, и трудно было утверждать с уверенностью, что утром он брился. Полной ему противоположностью казался молодой человек, которого миссис Лейси представила как Дэвида Велвина. Он был плотный, спокойный, с приятной улыбкой, и весь его облик свидетельствовал о его приверженности к воде и мылу. Среди вошедшей группы была и красивая молодая девушка с несколько напряжённым выражением лица. Её звали Диана Миддлтон.

Внесли чай со множеством бутербродов, булочек, лепёшек и тремя сортами печенья. Молодёжь отнеслась к еде с должным вниманием. Последним в гостиную вошёл полковник Лейси, пробормотав неопределённо:

— Чай? Ах да, чай.

Взяв чашку из рук жены, он положил себе на тарелку две лепёшки, взглянул с отвращением на Десмонда Ли-Уортли и сел как можно дальше от него. Это был рослый мужчина с густыми бровями и красным обветренным лицом. Его можно было принять скорее за фермера, чем за владельца барской усадьбы.

— Пошёл снег, — заметил он. — Будет настоящее белое Рождество.

После чая общество разошлось в разные стороны.

— Сейчас они, вероятно, включат свои магнитофоны, — сказала миссис Лейси, обращаясь к Пуаро.

Она снисходительно посмотрела вслед внуку, выходившему из комнаты. Слова её звучали так, будто она говорит о детях, которые собираются играть в солдатики.

— Они, конечно, разбираются в технике, — добавила она, — и очень важничают по этому поводу.

Однако мальчики и Бриджит решили пойти к озеру и посмотреть, будет ли лёд достаточно крепким, чтобы кататься на коньках.

— Мне ещё утром показалось, что можно кататься, но старина Ходжкинс не разрешил. Он всегда так ужасно осторожен.

— Пойдём погуляем, Дэвид, — тихо сказала Диана Миддлтон.

Дэвид секунду поколебался. Глаза его были прикованы к рыжей головке Сары. Она стояла рядом с Десмондом Ли-Уортли и не отрывала от него взгляда.

— Хорошо, — ответил Дэвид, — пойдём.

Диана торопливо взяла его под руку и они направились к двери. Сара спросила:

— Может быть, и нам пойти, Десмонд? В доме ужасно душно.

— Что за радость ходить пешком? — сказал Десмонд. — Я выведу машину. Поедем в «Пятнистый кабан», выпьем чего-нибудь.

После минутного колебания Сара предложила:

— Лучше в «Белый олень», в Маркет Ледбюри. Там гораздо веселее.

Сара никогда бы не решилась пойти в местный бар с Десмондом, хотя она ни за что бы в этом не призналась. Это было бы наперекор всем традициям Кингс Лейси. Женщины их семьи никогда не посещали «Пятнистый кабан». У неё было смутное чувство, что, пойди она туда, она бы предала старого полковника Лейси и его жену. Почему? — вероятно спросил бы её Десмонд. Но он бы должен сам знать почему, подумала Сара с лёгким раздражением. Разве можно без серьёзной причины расстраивать её дорогих стариков, дедушку и милую Эм? Их доброта просто удивительна! Они позволяют ей жить в Челси, вести образ жизни, который ей нравится, совершенно не понимая, зачем ей это нужно, но принимая всё как должное. Этим Сара обязана Эм, разумеется. Если бы не она, дедушка непременно поднял бы страшный шум.