Погружение во мрак - [17]

Защиту, представленную государственными адвокатами Лорен Мандел и Бартоном Шила, вовсе не радовала мысль о наших показаниях на суде, и в ходатайствах до начала судебного разбирательства они заявляли, что, не будучи ни психиатрами, ни психологами, мы не вправе комментировать психологические вопросы, что наши высказывания о преступлениях и их связи будут проникнуты предубеждением к подсудимому. Другими словами, если присяжные поверят нам и решат, что Принс совершил хотя бы одно из убийств, они придут к выводу, что он мог совершить и пять остальных. Ламборн и Клабби возражали, утверждая, что наши показания окажутся более опасными для обвинителей, поскольку если присяжные поверят нам и сочтут, что одно и то же лицо виновно во всех шести убийствах, тогда они решат, что Принс не совершал ни одного, и оправдают его по всем шести пунктам обвинения.

В конце концов, как бывало в большинстве процессов по всей стране, судья Чарльз Хейс постановил, что нашего опыта, значительно превосходящего здравый смысл среднестатистического гражданина, хватит, чтобы помочь присяжным принять решение. Но по запутанной логике, пытающейся уравновесить доводы обеих сторон, судья запретил нам пользоваться термином «почерк», поскольку защита считала, что он подразумевает психологическую мотивацию… Это ограничение в некотором смысле связало нас с Ларри по рукам и ногам, но мы сделали все возможное, чтобы выполнить свою задачу. Присяжным потребовалось более девяти дней, чтобы 13 июля 1993 года наконец вынести вердикт. Они признали Клеофаса Принса виновным во всех шести убийствах и двадцати одной краже со взломом. Поскольку присяжные установили наличие «отягчающих обстоятельств», в том числе убийства в ходе изнасилования и неоднократное совершение убийств, преступник заслуживал смертной казни. В следующем месяце те же присяжные после однодневного совещания порекомендовали привести приговор в исполнение в газовой камере Сан-Квентина или сделав смертельную инъекцию. Судья Хейс утвердил приговор 6 ноября.

В 1986 году я был соавтором статьи для журнала «Насилие среди людей», озаглавленной «Убийство на сексуальной почве: модель мотивации». Во введении мы писали:

«Когда сотрудники правоохранительных органов не могут определить мотивы убийства, они исследуют его поведенческие аспекты. Разрабатывая методы анализа профиля личности убийц, агенты ФБР обнаружили, что им необходимо понимать модель мышления убийцы — так, чтобы придать смысл уликам с места преступления и показаниям жертвы. Характерные особенности улик и жертвы могут многое рассказать о планировании, подготовке убийцы к преступлению, о его последующих действиях. Исходя из этих соображений, агенты начинают искать мотивацию убийцы, определяя, насколько связана мотивация с доминирующей моделью мышления преступника. Во многих случаях появляются скрытые сексуальные мотивы, мотивы, порожденные фантазией».

Как это ни прискорбно, мотив неконтролируемого гнева и потребность в сексуальном насилии не всегда проявляются по отношению к незнакомым людям. В середине 80-х годов ко мне обратились из Торонто по делу студентки колледжа, малайской девушки по имени Делиана Хенг, которую обнаружили мертвой, лежащей вниз лицом на полу ванной в ее квартире. Ее голова была обращена к унитазу, ноги связаны ремнем на уровне щиколоток. На лице и голове виднелись следы побоев, а смерть наступила от удушения ремешком от футляра фотоаппарата. Убитая была обнажена ниже пояса, на животе и левой ноге запеклась кровь. Она подверглась сексуальному насилию, а кулон в виде креста, который она носила на шее, исчез. Следов взлома в квартире не оказалось, и, судя по виктимологии и уликам на месте преступления, я пришел к выводу, что убийство совершил человек, которого она знала и которому доверяла. Полиция Торонто была того же мнения. В поиске людей, с которыми контактировала Хенг, они выявили главного подозреваемого — ее друга по имени Тьен По Су, фаната бодибилдинга, занимающегося в соседнем спортивном центре. Проблема состояла в сборе доказательств, которые убедили бы обвинителя, а потом — присяжных.

Прежде всего полиции требовалась проба его крови, но в то же время не хотелось показывать этому парню, что его держат под подозрением. А если он откажется сдать анализ, то без существенных улик заставить его это сделать будет невозможно. Канадские законы отличаются чрезвычайной строгостью в таких вопросах, как придание гласности судебному процессу, зато у полиции гораздо больше полномочий в расследовании и сборе информации, чем в США. К примеру, мы не вправе установить подслушивающее устройство в камере или подсадить к заключенному переодетого полицейского. Но, несмотря на такие широкие возможности, следователи из Торонто проявили настоящую изобретательность.

Они разыскали среди офицеров полиции бывшего тяжелоатлета, и он зачастил в спортивный зал, где занимался подозреваемый. Полицейский приходил туда одновременно с Су и выбирал тренажеры по соседству. Вскоре они начали переглядываться, а потом — обмениваться дружескими приветствиями, обсуждать достоинства методов тренировок. Очевидно, подозреваемый восхищался формой немолодого приятеля и тем, что тот превосходит его в каждом упражнении. Су начал расспрашивать полицейского о том, как ему удалось нарастить такие мускулы.