Погружение разрешаю - [2]

Кандидатов в гидронавты стали вывозить группами по 2–3 человека на судовой шлюпке на мелководную банку Магдалины для пробных водолазных погружений. Руководил погружениями новичков Марлен Павлович Аронов, заведующий лабораторией подводных исследований Всероссийского научно-исследовательского института морского рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО). Он помог мне надеть акваланг и напутствовал:

– Плыви. Будет закладывать уши – продуйся.

Продуваться нас научили: зажать ноздри и подуть, пока не исчезнет боль в ушах. С продувкой у меня проблем не возникло, метрах на двух я продулся и стал, работая ластами, погружаться глубже. Но тут мне в рот стала поступать морская вода. Я вспомнил, чему нас учили: проглотить воду, повернуться на бок и плыть дальше. Но вот на какой бок повернуться – левый или правый? От этого зависело, что будет поступать мне в рот: воздух или морская вода. Мне почему-то казалось, что нужно повернуться на правый бок (вот оно, плохое знание теории!), что я и сделал. В итоге вместо ожидаемого воздуха в рот мне хлынула вода. Но я упорствовал в своем заблуждении и продолжал плыть, заваливаясь на правый бок. При этом морской воды приходилось глотать всё больше и больше. И только выпив, наверное, целый литр, я сообразил, что надо бы попробовать повернуться на левый бок. И как только я это сделал, поступление воды в рот прекратилось. Никакого чуда в этом не было. Просто трубка выдоха, находившаяся справа, оказалась выше трубки вдоха, и выдыхаемый воздух стал вытеснять воду из шланга выдоха.

Когда я всплыл, со мной случилась еще одна беда. Я ухватился рукой за спасательный круг, который Марлен Павлович на всякий случай положил на фальшборт шлюпки. Круг перевернулся и больно ударил мне по голове. Я чуть было не пошел ко дну, но Аронов успел ухватиться за мой акваланг и помог мне взобраться в шлюпку. Вид у меня был, видимо, совсем не геройский. Заметив это, Марлен Павлович спросил:

– Всё нормально?

Я кивнул головой и добавил:

– Только воды много выпил…

Дальнейшее моё повествование было прервано той же самой водой, которая устремилась из моего желудка обратно в море. Аронов не вмешивался в этот процесс, а когда мой желудок опустошился, он с интересом спросил: – Слушай, а ты на каком боку плавал?

– Сначала на правом, а потом перевернулся на левый бок, – ответил я.

– Надо было на левый бок поворачиваться, – невозмутимо заметил Аронов и добавил: я забыл тебе сразу сказать.

На этом инцидент был исчерпан. Марлен Павлович решил, что зачет по плаванию в акваланге я сдал.

Погружения в «Тинро-2» шли за погружениями. Перед каждым гидронавтом стояла своя задача, для решения которой нужно было опуститься в глубины моря. Наконец дошла очередь и до меня. Марлен Павлович как начальник экспедиции определил мое задание на первое погружение, как мне показалось, слишком просто: «Учись смотреть, записывать наблюдения, фотографировать под водой. Если останется время, попробуй управлять аппаратом». Однако выполнить это задание оказалось совсем не просто.

Я пришел в ангар к назначенному часу. Капитан подводного аппарата Валентин Дерябин был уже в ангаре. Я забрался внутрь подводного аппарата, устроился возле иллюминатора. Следом спустился Дерябин, закрыл крышку люка. Наверху что-то лязгнуло: аппарат взяли на захваты. Мощная лебедка подхватила нас и вынесла из ангара. «Тинро-2» мягко шлепнулся на воду. Захлюпал насос, накачивающий воду в цистерну, и мы стали медленно погружаться под воду. Перед глазами у меня закружились белые хлопья, похожие на снежинки. Потом появились какие-то длинные бахромчатые нити. Что это такое – я не знал.

За стеклом иллюминатора становилось все темнее. На глубине тридцать метров Дерябин включил прожектор.

– Скажешь мне, когда увидишь грунт, – предупредил он.

Грунт я прозевал, и аппарат плюхнулся на дно. Нас ощутимо тряхнуло. Поднялось облако мути, ничего не было видно. Когда муть улеглась, я увидел на морском дне … помидоры. Они были так похожи на настоящие помидоры, что я замер в полной растерянности, не зная, что записывать в свой блокнот. Ярко-красного цвета, похожие по форме на томаты, неизвестные мне организмы располагались на дне в полуметре один от другого. Ни дать, ни взять – огород под водой.

Внимательно осмотрев морское дно, я заметил еще одно чудо подводного мира: прозрачные длинные, как сосиски, животные слегка покачивались в такт движению воды. Я не знал, что записывать в блокнот, и не нашел ничего лучшего, как зарисовать незнакомцев. На «Тинро-2» еще не установили механическую руку – манипулятор, и мне приходилось рассчитывать только на свои глаза. Они видели некие организмы, но ничего определенного я о них сказать не мог.

Тут я вспомнил про фотоаппарат и решил сфотографировать «помидоры» и «сосиски». Взвел затвор, подсоединил синхроконтакт лампы-вспышки и нажал на спуск. Вспышки не последовало. Я попробовал еще раз: опять осечка. «Что за наваждение сегодня! – подумал я. – Ничего не получается. Не погружение, а одно расстройство». Фотоаппарат у меня был «Зоркий-2С». В результате напряженного разглядывания фотоаппарата я заметил, что выдержка установлена на одной сотой секунды вместо одной тридцатой. Я перевел выдержку и сделал снимок. За стеклом иллюминатора полыхнула голубая молния – вспышка сработала. Я облегченно вздохнул: хоть что-то начало получаться. Я посмотрел на глубиномер: 50 метров.