Погребенные - [56]

Стаффорд включил фонарик, желая убедиться, что тот еще работает. И увидел Тримэйна.

Ему потребовалось время, чтобы понять, что это в самом деле его пропавший товарищ. Когда Стаффорд направил на него слабый луч фонарика, к горлу подступила тошнота, но из пустого желудка вырвалось лишь немного желчи. Да, это был Тримэйн.

Сначала Стаффорд подумал, что тот упал и разбился, но упасть было неоткуда. Тело лежало на спине, и по неестественной позе легко было определить, что позвоночник сломан. Даже мертвый, Тримэйн, казалось, старался оттолкнуть от себя что-то невыразимо ужасное. Круглое, ничем не примечательное лицо было все в запекшейся крови, под красной коркой можно было различить глубокие царапины, как будто злобный дикий зверь рвал его когтями. На месте ноздрей зияла дыра до самого рта. Вопль Стаффорда длился без конца; когда звук угас, рот так и остался разинутым в немом крике. Но не потрясение от вида ран вывернуло внутренности Стаффорда и стиснуло желудок в твердый ком. Причиной тому были глаза Тримэйна, в которых отразился беспредельный ужас, испытанный перед смертью.

Остекленевшие глаза были подернуты пленкой сланцевой пыли, но если всматриваться в них достаточно долго, они прояснялись и начинали притягивать к себе, так что уже невозможно было оторваться. В них возникало отражение — лицо, глядящее в упор с такой злобой, которая не могла существовать среди людей. Человеческое только по форме, оно было изрезано глубокими морщинами, как кожа какой-нибудь мерзкой рептилии, и искажено яростью, недоступной воображению смертных. Фонарик выскользнул из негнущихся пальцев Стаффорда и откатился в сторону, но даже темнота не могла скрыть этого ужасного лица. Зло, вышедшее из смерти и оставшееся живым — там, под землей, в туннелях и пещерах.

Стаффорд тихо плакал, шаря в темноте в поисках фонарика. Он нашел его поблизости, нажал на кнопку, но не увидел даже и проблеска света. Должно быть, лампочка разбилась. Бросив фонарик, Стаффорд взвыл от отчаяния. Он уже не сомневался, что двое остальных тоже погибли и лежат обезображенные, с проломленными черепами где-то в ужасных лабиринтах. Остался только он и это, затаившееся во мраке. Оно охотилось за ним, вынюхивая жертву, как преследует обезумевших от страха кроликов забравшийся в нору кровожадный горностай.

Он снова пополз, но больше не нащупывал путь перед собой, смерть стала спасительным благом. Иногда он слышал шум, но всякий раз, останавливаясь, чтобы прислушаться, не мог уловить ничего, кроме звука падающих капель и стука собственного сердца.

Руки и колени стерлись до мяса, но пронзительный холод притуплял боль. Он желал остановиться и умереть, но конец предстоял медленный и мучительный, кроме того оно могло найти его первым. Мелькнуло жуткое воспоминание. Пару недель назад он купил в сувенирной лавке дешевую книжку о мерзком, полупрозрачном четвероногом чудище, которое веками обитало в кембрийской шахте. Боже праведный, это могла быть вовсе не выдумка!

Он пытался вглядеться в непроницаемую тьму, в мозгу вспыхивали образы, видения возникали и снова растворялись в темноте. Поднимался шум, похожий на вой урагана, и вновь все стихало. Появлялись стоячие озера, подернутые рябью при полном штиле. Необъяснимые картины возникали и пропадали прежде, чем он мог их осмыслить. Внезапно Стаффорд почувствовал, что он не один!

Хотя света не было, он увидел фигуру, напоминавшую человека, но не человеческую, то самое лицо, которое он видел в мертвых глазах Тримэйна, лицо, дышащее злобой, как выдыхают пар морозным утром. Ожившая смерть.

Обрывки образов в мозгу соединились, мелькающие картинки слились и образовали форму — человека, который стоял, глядя на него сверху вниз. Восковые фигуры шахтеров в грязных лохмотьях, бледные лица, не скрывавшие страха перед неизвестностью. Теперь их страх перешел к Стаффорду; терзавший два поколения ужас сконцентрировался в нем и, настоенный на времени, стал еще сильней.

Стаффорд замычал, как животное на бойне, внутренности сжались, будто их вытягивали клещами. Он почувствовал слабость, словно из тела вынули душу, превратив его в послушного робота, мечтающего только об одном — чтобы ему позволили подчиняться. А за ценой он не постоит.

— Я не могу добраться до остальных. Мне нужна твоя помощь.

— Что угодно, я сделаю все, что хочешь.

— Ты еще живой и будешь служить мне. Их нужно выманить из могилы. Времени у нас мало, потому что человек, наделенный Божьей силой, вернется. Расправившись с теми, я смогу уничтожить и его.

Громко стуча зубами, Стаффорд кивнул. Холод усиливался, но страх отпустил. Каким бы отталкивающим ни был этот шахтер, договор с ним гарантировал Стаффорду безопасность. Тримэйн и другие были наказаны за отказ подчиниться.

— Те, кого завалило в пещерах, сделали безмозглую попытку удрать от меня, но им не укрыться от мести Джетро. Я был приговорен блуждать по шахтам, как по чистилищу. За годы мучений надо расплатиться, и тогда я освобожусь от проклятья Кумгильи. Иди за мной, только ты сможешь пробиться и вывести их так, чтобы они ничего не заподозрили, туда, где я буду ждать.