Погребенная во льдах - [55]

Ива это не утешило. Они даже не станут требовать за него выкуп — сейчас, когда их крепость обнаружена, он гораздо ценнее для них в качестве заложника. Теперь они уже не могли снова засекретить свое убежище и совершать ночные вылазки, убирая всех свидетелей. Но по крайней мере некоторое время они могли повторять угрозу убить своего пленника и даже обменять его жизнь на право беспрепятственно выйти отсюда, чтобы начать разбойничать где-нибудь в другом месте. Но нет, Хью Берингар так легко не сдастся и, уж конечно, постарается освободить заложника. Он найдет какой-нибудь способ, чтобы без лобовой атаки проникнуть в их логово. Ив всеми силами старался в это верить. Лицо его, однако, ничего не выражало, и он продолжал молчать.

— Ты, Гарен, останься здесь с ним. Тебя сменят до наступления темноты, а с ним у тебя не будет хлопот. Что он может сделать — разве что перемахнуть через парапет и размозжить себе башку? Я думаю, он не настолько обезумел от страха, чтобы на это решиться. Как знать, может быть, ему даже понравится с нами жить — а, цыпленок? — Предводитель больно ткнул Ива под ребро и засмеялся. — Держи кинжал наготове, — обратился он к Гарену. — Если они выйдут из укрытия и ты увидишь, что кто-нибудь пытается к нам подобраться, повтори угрозу. А если они будут упорствовать, — сказал Ален Левша, и его крупные зубы внезапно щелкнули, как захлопнувшаяся ловушка, — пусти ему кровь! А если и это не поможет, я сам возьмусь за нож. Мне-то они поверят!

Человек по имени Гарен кивнул, ухмыльнулся и нарочито приподнял в ножнах свой кинжал, состроив при этом зверскую гримасу.

— Остальные — вниз, мы улучшим диспозицию, — продолжал Левша. Я хочу, чтобы через каждый фут стояло по часовому. Они еще будут пытаться сюда проникнуть, прежде чем отступят из-за холода. Не родился еще такой шериф, чтобы в такую зиму разбить здесь лагерь. Разве что на одну ночь.

В люк было вделано кольцо, за которое поднимали крышку. Взявшись за него своей ручищей, Ален Левша легко поднял и отшвырнул ее, так что крышка со стуком упала на доски. Снизу у нее были запоры, и они зазвенели от удара.

— На всякий случай мы закроем тебя здесь, — сказал предводитель Гарену. — Не горюй, еду тебе принесут, а до наступления сумерек сменят. Я не хочу рисковать этим цыпленком, который только что вылупился. Он слишком ценная добыча.

Проходя мимо Ива, Левша крепко стукнул его по плечу, так же решительно, как водил кинжалом по его горлу, и нырнул в люк, а затем спустился этажом ниже. Его люди поспешно последовали за своим атаманом. Гарен положил крышку на место, и внизу щелкнули запоры.

Они остались вдвоем в этом деревянном гнезде, молча глядя друг на друга. Под ногами у них был замерзший лед, и было довольно холодно. Ив слизнул с губы засохшую кровь и огляделся, ища место поудобнее. Башня была достаточно высокой, чтобы давать широкий обзор, но она не возвышалась слишком явно над линией скалы. Стена, окружавшая башню, была мальчику по грудь — там, где не было зубцов. Выглянув между зубцами, он мог увидеть пространство в любую сторону, кроме тыла: там были только отвесные скалы. Здесь, наверху, место было слишком открытое и неуютное. Находиться тут — тяжкое испытание из-за мороза и ветра, — правда, сегодня погода была лучше, чем в предыдущие дни.

Насколько Ив мог судить, люди Берингара пока не делали новых попыток проникнуть в крепость, и только во дворе была страшная суматоха: там ставили часовых на все наблюдательные пункты, а к каждой бойнице — лучников. Выбрав уголок, где не намело снегу, Ив уселся на доски, сгорбив спину и обхватив руками колени. Так удастся сохранить больше тепла. Оно ему еще понадобится. Так же как и Гарену.

Этот Гарен — не самый худший из всей шайки. Ив уже узнал многих из тех, кто стоял поближе к атаману, и теперь представлял, кому доставляет удовольствие мучить, оскорблять и унижать более слабых — таких в этой компании хватало, но Гарен не принадлежал к их числу. Мальчик даже узнал, как некоторые из них попали сюда, и не мерил всех на один аршин. Одни были закоренелыми разбойниками, убийцами, ворами, словно родившимися на свет для того, чтобы попирать все человеческие и божеские законы. Другие были мелкими мошенниками из городов, сбежавшими от правосудия и нашедшими приют там, где даже их нехитрое искусство могло пригодиться. Были здесь и беглые вилланы, которые, восстав против тирании, поставили себя вне закона. Некоторые из разбойников были хорошего происхождения — младшие сыновья обедневших родов и безземельные рыцари, считавшие себя ландскнехтами-наемниками — в этой банде. Попадались тут даже честно служившие и получившие увечья люди, которых выбросили за ненадобностью. Но их было немного, и попали они сюда случайно, а затем не могли вырваться, оказавшись в ловушке.

Гарен, крупный детина, туго соображал и был с ленцой, но не отличался жестокостью. Он не имел ничего против того, чтобы грабить, разорять и жечь, при условии, что убивать будут другие. Он отправлялся на разбой вместе со всей толпой и вел себя соответственно, хотя предпочитал не проливать кровь, если без этого можно было обойтись. Но при этом он четко выполнял приказы. Это был единственный способ, насколько он понимал, получить наравне с другими свою долю, еду, питье и крышу над головой. Если его господин недвусмысленно прикажет убить, он это сделает не задумываясь.