Пограничники бывшими не бывают! - [133]
– Фатхулла, я степногорец[314], для меня лес как высшая математика неандертальцу, я в нем не ориентируюсь ни черта. Вся надежда на тебя, все-таки Башкирия к лесам ближе, чем Таджикистан или Узбекистан.
– Да, товарищ капитан, выведу, мы сейчас примерно в 20–25 км от базы, это нам 5–6 часов дороги, может, больше, все-таки немчура вокруг шастает. Мне кажется, мы довели немцев до белого каления, и они решили нас жестоко наказать.
С удовольствием стаскиваем с немцев все, что можно, особенно радуемся парабеллумовским патронам (для МП-40), но и от Kar98k тоже пойдет, на халяву, говорят, и скипидар – майонез. Также нас радует жрачка, особенно один немец, я у него нашел «ППД» и два набитых магазина, да плюс две «лимонки», это же роту загасить можно (теоретически). Видимо, сука снял с кого-то из красных командиров, ну вот и вернул хозяевам, бойцам РККА, да нет, мы ж теперь НКВД.
Затем, отойдя километра на два, сели поесть, война, как говорится, войной, но желудку плевать на политику стран Южной Америки, на национал-социалистическую идею, на экспансию капитализма и т. д., он тупо хочет жрать. Вот и позавтракали немецкими консервами-саморазогревайками, галетами и чистой ключевой водой из лесного родника. Затем опять рванули в путь, время не ждет, я как представлю, что там чувствует Мария, мне херово до кончиков души. И от этого мы прямо бежим, на пузах автоматы, на спинах ранцы (наследство от немцев), там же карабины, все это привязано, чтобы не болталось, и мы, минимально грохоча, все бежим и бежим.
– Хенде хох! – кричит из кустов с глобальным рязанским акцентом кто-то.
– Пошел ты со своим хендехохом, бойцы, кто такие, представьтесь, – отвечаем мы (и матом тоже), валясь на землю и передергивая затворы автоматов.
– Пограничники 17-й заставы сержант Арзуманян и рядовые Никифоров и Оноприенко, а вы кто такие?
– Капитан войск НКВД Любимов и сержант войск НКВД Акмурзин. Опустили-разрядили оружие и ко мне.
Из кустов, опустив стволы Мосинок и немецкого карабина, выходят братья пограничники (эх, доверчивы, а вдруг мы засланье), ну и я выхожу навстречу, мне-то терять нечего, я ж «День сурка» многоразовый. По лицам видно, пацаны оголодали, да и форма обтерта, грязна и порвана. Знать, ребята с самого 22 июня по лесам шастают, и это потом подтвердилось по рассказу сержанта, кстати, а красноармеец Никифоров кого-то мне напоминает, рожица что-то знакомая.
Акмурзин парень догадливый, уже вытащил три банки консервов и галеты к ним, увидев это богатство, пограничная братва кинулась, чавкая, благодарить нас, я пресек поток благодарности и приказал сосредоточиться на еде. Ребята молниеносно разрубали консервы и галеты и хотели еще, но я не знаю, когда в последний раз они ели, да и то, что дали, как бы фон Боком им не вышло. Отдохнув полчасика и убедившись, что пограничные желудки осилили жрач без особых напрягов, мы тронулись в путь. Во время отдыха я им рассказал о нашей части и о том, как мы тут оказались, у ребят глаза, само собой, горели, когда шел рассказ о боях ДОН-16.
Оказывается, у ребят действительно нет ни одного патрона, и криком «хенде хох» они просто нас пугали, думая, что мы немчура, вот психи, а если бы это была немчура? А у нас патроны есть, правда, не к Мосинке, а к гитлеровскому карабину, но к патронам прилагаются еще два карабина. Вот парни и вооружились, и дальше уже пошли впятером, так и интереснее, и пахана сплоченным коллективом гасить кайфовее, гласит народная поговорка.
По пути мы наткнулись на дорогу, правда, мы не знали, куда она ведет (на ней не написано), и когда мы новым бойцам рассказали примерно, куда мы должны пойти, они подсказали, что нам надо бы направо. Ну пошли параллельно дороге, в двадцати-пятидесяти метрах от дороги, причем, само собой, с наибольшей осторожностью и наименьшей скоростью, чай, не двадцать четыре часа Ле-Мана. И я думаю, если попадется небольшая группа немцев, мы должны их атаковать. Зачем? Во-первых, чтобы сплотить наш маленький отряд, затем, чтобы пополнить запас продовольствия и боеприпасов, да и проверить, наконец, каковы ребята в деле.
И медленно передвигаемся параллельным курсом к дороге, пока тишина, вот вдалеке раздается звук моторов, и мы ложимся на землю, по звуку моторов понимаем, что мы приближающимся не конкуренты, их тупо больше. Как истинные тигры, мы пережидаем более сильного противника, и мимо нас, грохоча, едет колонна из пятнадцати грузовиков и шести мотоциклов, что они везут (или кого), мы, конечно, не знаем (если уж начистоту, то мне это пофиг). Конечно, интересно нам очень, но силы не равны и иголкой пушку не прошьешь, пусть едут, суки, попутного кола в горбатую спину и лохматого козла навстречу.
Переждав еще пяток минут, двигаемся за ними, получилось нам с ними по пути, и опять так же, не спеша, с крейсерской скоростью 4–5 полновесных километров в час, двигаемся вперед, к базе. Спидометров у нас, конечно, нет, и мы понятия не имеем, сколько прошли, и тем более не знаем, сколько осталось. Тут в стороне базы начинается перестрелка, и простенький вывод осенил меня. Колонна прошла по направлению к нашей базе, это раз, колонна, я уверен, не единственная, это два. Но пятнашка грузовиков по двадцать бойцов это же почти батальон, пусть таких колонн было три или даже шесть, то это уже полк. Наши порвут этот полк, да, и потери будут, но не кардинальные, так нас с этой стороны не ждут, и мы можем сыграть роль козырной карты. Вот только как?
