Пограничная зона - [10]
— Я — ДЕВУШКА НЕ ДЛЯ ТЕБЯ, КРЕТИН…
Кстати, я девушка ни для кого. Я вообще не девушка. Я — медицинский случай. Пациентка, которую следует изучать, как лабораторную крысу. Психиатр из Центральной больницы точно это просек — он считает, мне необходимо лечиться. Мне — лечиться! А от чего конкретно? От безумия? Того безумия, которым страдала моя мать? От ненормальности? То есть от отсутствия нормы, как у моей матери? Или от того, что главное мое призвание — Большой Трах? Так я именно этого и хочу больше всего на свете — трахаться!
Мой бывший дружок уходит. Сваливает. В грустях. Мне тоже невесело. Ну вот зачем я наговорила ему столько гадостей, в которые к тому же сама не верю? Причинила ему боль… Вокруг одна только боль… Я всем причиняю боль, как маме в детстве… Я стою перед входом в здание на углу авеню Пэн и бульвара Сен-Лоран. Сверху доносятся радостные крики. Эй, да это же с моего праздника! Народ празднует мой день рождения. Гости пьют на моем торжестве. Я хочу туда вернуться. Хочу быть королевой вечера.
Цепляясь за стены, карабкаюсь по лестнице и снова попадаю на праздник в честь себя любимой. Зал все так же ярко освещен. С трудом пробираюсь через толпу. Черт, до чего же ноги тяжелые! Как у каторжника, которого заковали в цепи да еще и ядра навесили. Наверное, это давит на меня груз вины, вины за то, что обложила бывшего любовника, и за то, что я такая, какая есть, и за то, что существую, груз вины, вины, вины… Кто о чем, а хромой о палке! Я иду — глаза слезятся от сияния огней — и чувствую, как обжигают кожу косые взгляды. Мое освобождение все ближе и ближе. Люди притворяются, будто не видят меня, но они смотрят и будут смотреть — выбора я им не оставлю.
Выйдя на середину, в самый центр, под маленькие лампочки праздничной гирлянды — красные, желтые, зеленые и синие, — я начинаю представление. Снимаю черный блейзер, спокойно. Расстегиваю черную блузку, спокойно. Сбрасываю черную юбку, спокойно. Снимаю красный лифчик, спокойно. Ложусь на пол и начинаю мастурбировать. Работаю большим пальцем правой руки.
Указательным пальцем левой ласкаю сосок — как в порнофильмах. Я чувствую, как они начинают нервничать, а я хохочу и не могу остановиться.
Слышу раздающиеся со всех сторон возмущенные вопли. Эй! Нет! Что она творит? Что с ней? Сисси? Кончай! Хватит! Тысяч и пальцев бегают по коже, набрасывают одежду, тянут за одну руку, за другую. Кто-то под шумок касается сисек. Так и знала, что хоть один, да не удержится. Наконец-то мной занимаются. Заботятся обо мне. Наконец я стала королевой вечера и чувствую себя немного лучше. Меня замотали в какие-то тряпки. Толпа укачивает меня, как делала когда-то мама — давно, в другой жизни. Я плыву по морю и вплываю в ее живот. Под водой так спокойно. Мне хорошо. Тишина. Молчание. Потом наступает ночь. Но куда подевались маленькие красные, желтые, зеленые и синие лампочки? Кто украл огоньки с моего праздника? И что здесь делают все эти люди-штрумпфы? Чего это они так суетятся? Эй, вы, там! Сделайте что-нибудь, а то эти синие гномы убьют меня…
Я просыпаюсь среди ночи у себя дома, в гостиной, вернее, в бабушкиной гостиной. Не могу сориентироваться. Ничего не понимаю. Меня сюда доставили. Принесли среди ночи в эту комнату, куда через дырявые нейлоновые занавески проникает лунный свет, зажигая на моей коже миллионы крошечных звездочек. Я потею, хоть и заледенела, как Снежная Королева. Пытаюсь подняться, но тут же падаю. Что происходит? Ноги подкашиваются. А желудок? Меня тошнит. Господи, как больно…
Я стою, совершенно голая, на четвереньках посреди гостиной и блюю. Блюю слюной, как больной. (Ого, рифма получилась!) Бабушка рядом, она убирает потравы и ворчит: Ну зачем, скажи на милость, столько пить? Не понимаю! Я хотела бы ей ответить: Ну что ты, Бабуля, прямой резон пить много. По моим венам теперь течет вино. Обычно там курсирует зима, Ба, из костей выпадает снег, мне холодно, а нецелованные губы — вечно синие, как у Лоры Палмер. Холод исходит от меня. Мне холодно, Бабуля. Я никак не могу согреться. Все тела мира не в силах меня согреть. Никакие слова не утешают. Нет на свете предмета, который был бы достаточно горяч для меня.
Я хотела бы сказать это ей, моей бабушке. Это и много чего другого, но я снова засыпаю, и люди-ватрушки возвращаются и преследуют меня. А я все бегу и бегу.
Глава 4
НАРИСУЙ МНЕ БАРАШКА!
Все в комнате указывают на меня пальцами. Я хочу плюнуть им всем в лицо. Но приходит страх — а что тогда случится?! Я получу удар в живот шаром для боулинга. Во рту у меня сухо, как в пустыне. От некоторых образов даже моя природная отвага предпочла бы избавиться.
Тори Эймос «Распятый»
Мне восемь лет, и я учусь во втором классе. Во втором классе, на втором этаже школы, на второй улице от дома, в котором живу. Звучит запутанно, но это не так. Когда я иду в школу, прохожу мимо таверны, где полно подвыпивших мужчин, и они дарят мне монетки по десять су, и это в восемь-то утра! Потом я миную огромную церковь Пресвятой Девы Марии — она в тысячу раз больше меня. До моей школы добраться несложно. Вот только я не могу ходить туда одна. Бабушка говорит — это потому, что я еще совсем маленькая, и старые пьяницы из кабака силой затащат меня в сортир, и заставят трогать их письки, и меня никто никогда больше не увидит. Старая перечница вечно болтает всякие глупости!
Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Благополучная и, казалось бы, вполне состоявшаяся тридцатипятилетняя женщина даже вообразить не могла, что однажды с ней произойдет невероятное: половина ее «я» переселится в случайно встреченного юношу и заживет своей жизнью — той, в которой отказала себе героиня в силу строгого воспитания и природного благоразумия…
Тадеуш Ружевич — особое явление в современно» польской литературе, ее гордость и слава. Едва ли не в каждом его произведении, независимо от жанра, сочетаются вещи, казалось бы, плохо сочетаемые: нарочитая обыденность стиля и экспериментаторство, эмоциональность и философичность, боль за человека и неприкрытая ирония в описании человеческих поступков.В России Ружевича знают куда меньше, чем он того заслуживает, в последний раз его проза выходила по-русски более четверти века назад. Настоящее издание частично восполняет этот пробел.
Герой романа, вместе с родителями бежавший ребенком из социалистической Болгарии, став юношей, в сопровождении крестного отца, искусного игрока в кости, отправляется к себе на родину, в Старые горы — сердцевину Болгарии, к землякам, которые сохранили народный здравый смысл. Это современная философская притча о трудных поисках самого себя в мире рухнувших ценностей.
УДК 821.112.2ББК 84(4Шва) В42Книга издана при поддержке Швейцарского фонда культурыPRO HELVETIAВидмер У.Любовник моей матери: Роман / Урс Видмер; Пер. с нем. О. Асписовой. — М.: Текст, 2004. — 158 с.ISBN 5-7516-0406-7Впервые в России выходит книга Урса Видмера (р. 1938), которого критика называет преемником традиций Ф. Дюрренматта и М. Фриша и причисляет к самым ярким современным швейцарским авторам. Это история безоглядной и безответной любви женщины к знаменитому музыканту, рассказанная ее сыном с подчеркнутой отстраненностью, почти равнодушием, что делает трагедию еще пронзительней.Роман «Любовник моей матери» — это история немой всепоглощающей страсти, которую на протяжении всей жизни испытывает женщина к человеку, холодному до жестокости и равнодушному ко всему, кроме музыки.