Пограничье - [7]
Дядюшка Гаюн любому напитку в этом мире предпочитал парное козье молоко. И глядя в осоловелые синие глаза он радовался тому, что не одинок в своих пристрастиях. И даже брезгливо сморщенный носик шоны Род не портил настроения. Лесовик ласково поглаживал маленькую спинку в белой рубашечке и, не обращая внимания на шокированные взгляды старшей гостьи, ворковал над белокурой головкой.
А утром лесовик совершил поступок, поразивший его самого до глубины души. Он вошел в загон для коз с первыми лучами солнца, ласково потрепал по круглому боку вредную Зойку и, застегивая на ее шее сделанный за ночь ошейник, сообщил:
— Ты уж не обижайся! Она баба неплохая, хоть и молодая еще. И не шарахайся так, никто тебя не съест... По крайней мере, я на это надеюсь...
Задумчиво наклонил голову к левому плечу и почесал Зойку между рогами.
— И да, на твоем месте я бы ее не злил. Не знаю, сколько там волчьей крови, но рычит она знатно...
Зойка посмотрела на хозяина прозрачным янтарным глазом и мягкими губами ткнулась в середину ладони. Ну что за подлое животное! Целый год портила дядюшке жизнь, а теперь еще и заставляет себя виноватым чувствовать!..
— Лучше бы вам воспользоваться мгновенным переходом, — в десятый раз повторил дядюшка Гаюн, которому я уже девять раз успела сообщить о том, что моих магических способностей не хватит на такую сложную работу.
— До ближайшего эфората день пути. И это налегке и без ребенка.
Я только кивнула и продолжила сборы. А что делать? Афиноген не мог — или не хотел? — назвать мне имя убийцы, утверждая только то, что он в замке, и нам с Оливкой нельзя туда возвращаться. Поэтому стремительный военный совет, в котором участие принимали оборотень, одна штука, и ангел-хранитель, тоже один, постановил: двигаться в уже знакомый мне эфорат, но своим ходом, не пользуясь услугами замкового транспортника.
Из дома неожиданно гостеприимного лесовика мы выходили, загрузившись по самые уши. Точнее, я выходила: с заплечным мешком, в котором дядюшка уютно устроил Оливку, с перекидной сумкой и с козой на прицепе. А невидимый Гаюну Афиноген вылетел налегке, весело посмеиваясь и корча мне рожи.
Коза упиралась всеми четырьмя копытами, безумно ворочала глазами, совершенно по-конски храпела и вообще вела себя непотребно. Меня хватило минут на тридцать, а потом я схватила нежно Зойку за правое ухо и ласковым голосом произнесла:
— Перегрызу горло.
— Ме! — обиженно ответила мне коза и преданно вильнула хвостом.
Ну, вот. Другое дело.
Впрочем, обнадеживающая сговорчивость еще недавно совершенно невоспитуемой козы не повысила градус моего настроения. Я знала, какой прием ждет меня в эфорате. Глупо надеяться, что за десять месяцев там забыли историю моего триумфального появления.
История одного коварного преступления, которое закончилось постыдным разоблачением
Гавриил испуганно оглядел вверенное ему хозяйство и еще раз пересчитал склянки. Так и есть: пять штук пропало. Пять!!
— Мастер Ки меня убьет... — прошептал он голосом, полным тоски и громко, по-детски, всхлипнул. — А уж дядюшка...
Третье место работы за полгода — и снова неприятность. На этот раз — катастрофа просто. Из лаборатории замкового химика пропало пять препаратов. И кто, спрашивается, их украл, если ключ от комнат есть только у него, Гаврюшки-невезучего, и самого мастера Ки? Понятно же, что все шишки снова упадут на его лохматую голову. И дядя расстроится, он и так без слез на племянника смотреть не может. Позор семьи, червивое яблоко, что с него взять?..
Парень забился в каморку за лавкой сувениров и снова всхлипнул, прикусив костяшки пальцев.
А может, спрятаться просто? Переждать, пока скандал уляжется, а потом сбежать? Куда угодно! Вон, на границе всегда люди нужны. Говорят, правда, платят там не очень, но так и делать-то особо ничего не надо. По сути же, Разделенные миры только называются Разделенными, а на практике...
— Тьфу! Чур меня! Я не думал об этом, не думал, я просто...
— Что ты тут причитаешь? — дверь чулана распахнулась, и Гаврюшка увидел прибывшую два месяца назад новую хозяйку сувенирной лавки, шону Как Ее Там С Непроизносимым Именем.
— Здрасте... — он испуганно подскочил и торопливо утер кулаком нос. — Я не хотел... Я тут...
— Чего ревешь? — молодая женщина выбила нетерпеливую дробь по дверному косяку и грозно нахмурила тонкие рыжие брови.
И Гавриил решил покаяться. Стыдливо опустив глаза и попеременно краснея и бледнея, он признался невозможной красавице во всех грехах, и даже в том, как в пять лет, проковыряв зачем-то дырочку в стене женской бани, подсматривал за розовыми потными телами, пока его за этим делом не застукала кухарка. После чего...
— Думаю, общее представление о степени твоей испорченности я получила, — перебила шона его душещипательную исповедь. — Сейчас-то ты не из-за бани ревешь?
— Не из-за бани... — Гавриил снова томно вздохнул и загрустил. — Дядя мне голову оторвет.
Владелица магазина зачем-то шумно втянула носом воздух и неожиданно весело подмигнула:
— Ну, допустим, не оторвет, но потрепать может... Да! Так где, говоришь, скляночки-то стояли?
Его Императорское Величество Лаклан Освободитель решил избавить боевых магов от невежества. Пятидесятилетняя война закончилась три года назад, а они как были вояками, которых интересуют только лошади, выпивка и девки, так ими и остались. По прихоти судьбы и ректора учить тех вояк придётся мне. Не всех, слава Предкам, а только самых отъявленных… Я хотела сказать, самых талантливых. А у меня и без них проблем не счесть: семейная тайна, жених, брошенный у венчальной чаши, брат, не брат, «обязательства непреодолимой силы»… А тут ещё в Академии стали происходить странные вещи и расследовать их взялся любимец покровителя нашей Академии, тот самый брошенный жених. #сбежавшая невеста #боевой маг #магическое расследование # демон домашнего очага, дикий, но симпатишный.
Эстэри-на-Йо родилась и выросла в Ильме, сорванец в юбке, рыжая бестия, как прозвали её служительницы храма и пряха судьбы. Перед ней стоит нелёгкий выбор: стать одной из двенадцати девушек, которых каждый год отдают Королю на откуп, либо выйти замуж за старика? Да и есть ли выбор, когда отец мало того, что всё решил, успел продать её дважды? Кэйнаро-на-Рити молодой ворнет из аристократической семьи Лэнара, ушёл из дома, отказавшись от наследства и места при дворе, чтобы заниматься тем, к чему лежит душа.
Чем отличается Школа Добра от всех остальных университетов и академий? О, очень многим! Это единственная в своем роде школа-государство. Здесь есть правитель в лице ректора, своя конституция в виде общешкольного устава, своя полиция, свои судьи, границы, таможня, посольства и консульства. Ну, собственно, есть все, что и должно быть у любого нормального, самодостаточного государства. И экономика у нашего государства одна из самых развитых в мире, потому что наша школа - это единственное в мире учебное заведение, где готовят представителей сферы магических услуг.
Детский мир – это не магазин, полный игрушек. Не парк аттракционов. И даже не романтическое название для развлекательного центра. Это объективная реальность, вечный праздник непослушания, где окружающему миру совершенно наплевать на то, чем ты занимаешься, почистила ли ты зубы перед сном и съела ли свою овсянку на завтрак. Это школа, и в ней выбор за тобой, что делать: учить уроки жизни или навсегда остаться ребенком. Здесь нет преподавателей, потому что лучший учитель – опыт. Здесь не бывает пересдач, а «незачет» означает смерть.
Рейя-на-Руп – искательница приключений и охотница за сокровищами. Благородная пиратка, как она сама себя называла. Свобода, море и путешествия – вот все, о чем она мечтала с того момента, как перенеслась в Лэнар. Никаких мужчин, никаких «и жили они долго и счастливо». Семейный очаг – это для неудачниц. Танари Нильсай – Черный колдун, жестокий Палач, вечный одиночка, поклявшийся никогда не заводить семью. Что у них общего? Судьба, быть может. Автор обложки Резеда Садыкова Возрастные ограничения 18+ Внимание! Каждая книга самостоятельна с законченным сюжетом. Первая история по миру: Тринадцатая девушка Короля.
В Академии Магических исследований Алиса надеялась обрести потерянный дар, но не всё так просто и вдобавок к магическим способностям она получила духа, который стал охотиться за её телом. Придётся сильно постараться, чтобы отстоять право на жизнь.
Способна ли молодая иномирянка спасти несколько государств от полного уничтожения, пусть так и написано в королевских книгах предсказаний? И может ли она изменить эти предсказания в лучшую сторону, ведь ей пророчили совершенно не ту судьбу, какую она хочет? А хочет она всего-лишь обычного женского счастья…
Школьную учительницу Кейт Хартман похитили и вынудили использовать ее ментальные способности для убийства. Теперь она — убийца с пристрастием к похищению душ. Кейт борется за исцеление, но только одному человеку под силу успокоить бурю в ее душе. Гениальному специалисту по аномалиям — под чьим белым халатом скрыто мускулистое тело — мужчине, к которому она боится даже прикоснуться: доктору Гейджу Уокеру.Гейдж посвятил всю свою жизнь помощи аномалиям, преследуемый прошлым в ЦРУ, где он провел слишком много экспериментов и причинил боль многим людям… в том числе и собственному брату.
Первый полет ветра всегда прекрасен! Только благодаря этому полёту приобретается имя, путь, собственная сущность. Я выполнила первый полет! Я смогла! Я стала сильной! Я полюбила вопреки! Но это ещё не значит, что я смогу пройти путь, уготованный мне. Что мне остаётся делать? Остаться рядом с ним? Или подчиниться этому миру, не нарушая гармонии? Ведь права на любовь...нет.
Что делать, если близкий человек предал? Согласитесь, будет трудно, но не смертельно. А что делать, если этот предатель решил от Вас избавиться? Вот тут становится плевать на трудности. Ведь так хочется жить!
Антоний и Клеопатра. Елена Троянская и Парис. Ромео и Джульетта. А теперь... Генри и Флора. Веками Любовь и Смерть выбирали себе игроков. Придумывали правила, бросали кости и держались неподалеку, готовые повлиять на ход игры, лишь бы победить. Но побеждала всегда Смерть. Всегда. Возможно ли, чтобы любовь хоть одной пары где-нибудь, когда-нибудь выбилась из этой череды? Встречайте: Флора Саудади, темнокожая девушка, которая днем мечтает стать второй Амелией Эрхарт, а по ночам поет джазовые песни в прокуренных ночных клубах Сиэтла.