Пограничье - [55]

   Брак этот дурацкий!

   Нервным движением почесал левое плечо, боясь, что не выступившая до сих пор брачная татуировка все-таки проявится. И что он тогда скажет своей глупой рыжей волчице? Как станет объяснять ей то, что произошло?

   — Хорошие у нас химики, — проворчал Таг, вырывая Павлика из его неуместных размышлений, — не хуже столичных.

   Эро смущенно посмотрел на эльфа. Тот был старше его лет на пятнадцать, но по должностной лестнице стоял значительно ниже. Было заметно, что это изрядно злит гордеца, но он борется с собой. Ради чего? Чтобы быстрее расследовать смерть кузена? Или есть какие-то другие скрытые мотивы? И что вообще происходит в Зачарованном лесу, если даже Аугуста Нель корчила из себя неизвестно что и всем своим видом показывала, что не может говорить с ним, с ее «любимым маленьким Павликанчиком» так, как ей того хочется.

   — Ты извини меня, Ис, — Пауль виновато посмотрел на эфора, — у меня просто дома… неприятности, вот я и срываюсь. Понимаю, что это не оправдание. Но все равно, извини.

   Исидор Таг взял многозначительную паузу, а потом, словно преодолевая какой-то внутренний барьер, произнес:

   — Жениться тебе надо. И все твои домашние неприятности пропадут в один миг, — задумчиво поднял глаза к небу и уточнил:

   — Не. Не пропадут, но зато несколько поменяют тональность… — а потом вдруг без перехода спросил совершенно о другом:

   — Слушай, а кто тебе сережки делал? Знатный мастер. Изумруд?

   — Почему изумруд? Рубин… — рука привычно метнулась к правому уху, проверяя, на месте ли две миниатюрные рубиновые юлы, с которыми он не расставался с того дня, как получил их в подарок.

   Сначала он просто носил серьги во внутреннем кармане жилета, а потом однажды они поменяли форму, превратившись из тонких женских висюлек, в маленькие мужские гвоздики.

   — Приняли тебя за хозяина, — сообщила Юлка, когда он рассказал ей об этой метаморфозе.

   И Павлик тогда прокол правое ухо в двух местах. Даже этой маленькой акцией протеста отказываясь от своих эльфийских традиций, обязывающих мужчин носить украшение в каждом ухе.

   — Да нет, не рубин, — Исидор качнул головой. — В рубиновых ты обычно был. Мы еще ставки делали, почему ты их не меняешь никогда. Денег не хватает на новые?

   — Иди к черту! — беззлобно огрызнулся Павлик, расстегивая замочек сережки и вынимая ее из мочки.

   — Стильная, — одобрительно крякнул Таг, глядя на ладонь столичного сыщика.

   — Твою мать… — прошептал означенный сыщик, таращась на собственное украшение.

   А посмотреть было на что. Гномья работа, не иначе. Кто еще сможет так тонко и детально изобразить голову волка, сверкавшую на вас загадочными изумрудно-зелеными глазами.

   — Как живая, честное слово! — пробормотал Таг, а Эро еще раз повторил:

   — Твою мать! — и вдел сережку обратно, а потом растерянным взглядом окинул окрестности, словно не узнавая город своего детства, и… рассмеялся.

   Исидор незаметно шагнул от него в сторону. Нет, он не верил досужим сплетникам, но кто его знает, этого полукровку. Все-таки он появился на свет в результате совершенно диких и неестественных в привычной эльфийской среде отношений. И на что он способен до конца никто так и не узнал, а слухи о том случае из далекого детства, кстати, том самом, в котором принимал участие покойный Нанни, вдруг всплыли из омута памяти. И, надо сказать, теперь к этим воспоминаниям эфор Таг отнесся более настороженно.

   А Пауль, совершенно не замечая настроений своего спутника, ускорил шаг, огорошив эльфа неожиданным:

   — Надеюсь у вашего транспортника по-прежнему сбои?

   — По-прежнему? — едва не подавился воздухом от возмущения. Нет, все-таки Жмуль совсем зарвался. И собаки ему не те, и химики плохи, теперь еще и транспортники...

   — Да. И очень сильные. Непоправимые. И эта... Черт, как ее? Абсолютная целостность эфира, — и посмотрел на Тага со значением. С каким именно значением, Исидор не осознал до конца, поняв одно: неприятности ему обеспечены, если у транспортника вдруг получится открыть мгновенный переход.

   У дверей эфорской переговорной Эро остановился, бросил на эльфа быстрый взгляд и отрывисто произнес:

   — Значит, о переходе договорись на пять вечера, допустим...

   — В Ивск? — уже совсем ничего не понимая, уточнил Таг.

   Полукровка кивнул и вдруг подмигнул недругу своего детства, а потом улыбка сползла с его красивого, но недостаточно благородного лица, и мужчина снова превратился в холодного специалиста и придирчивого начальника.

   — Отчет от химиков перешлешь туда же. И в столицу продублируешь, я оставлю координаты у связистов.

   Нахмурился, холодно пожал руку и тотчас же скрылся за дверью переговорной, оставив Исидора Тага в состоянии полного недоумения. Интересно, что скажут дома, когда он расскажет о том, что Жмуль все-таки тронулся умом?.. Или не расскажет. Что-то подсказывало немолодому уже эфору, что время шуток над полукровкой осталось далеко в прошлом.

   Эльф вдруг воровато оглянулся по сторонам, проверяя, не видит ли кто-то, как он неуверенно топчется у дверей переговорной, а затем быстрым шагом направился к транспортникам, надеясь, что правильно понял весьма смутно озвученный приказ сумасшедшего начальства.