Поговорим о дыхании. Дар, который мы не ценим - [56]

РЕГУЛИРОВАТЬ РИТМ ДЫХАНИЯ

В одном из интервью Мэттью Макконахи, сыгравшего одну из главных ролей в фильме «Волк с Уолл-стрит», спросили, как возникла легендарная сцена с барабанной дробью по груди. Его ответ обескуражил журналиста. «Это моя техника расслабления», — признался оскароносный актер. Прежде чем уйти с головой в круговерть, Макконахи бьет себя по груди и гудит какую-то мелодию, соответствующую роли. «Гудение успокаивает, — продолжает актер, — оно помогает расслабиться. Иногда съемочная группа работает месяцами, а у меня на съемки всего два дня, я разрываюсь. Нервы на взводе. Так я ставлю их на место». Так же как дыхание удджайи, гудение продлевает выдох. Это замедляет сердцебиение, стимулирует блуждающий нерв, а тем самым парасимпатический, который отвечает за фазы покоя тела. Система переходит из состояния тревоги в режим ожидания. Но этот прием не только «оскароносцам» помогает сыграть роль. Если заикающийся человек выдохнет, прежде чем говорить, слова, на которых он раньше спотыкался, будут произноситься легче.

Лихорадочное дыхание вызывает у некоторых людей панические атаки. Медленное дыхание, напротив, может на несколько минут превратить переполненный зал в корпус мира. Почему темп дыхания имеет такое влияние на наши чувства? Этот вопрос определенно относится к сложнейшим в исследовании мозга. Типы нашего дыхания определяются различными нейронами в дыхательном центре мозга. Лишь в 1991 году зародилось представление о том, какие из этих нервных клеток могут быть регуляторами: так называемый комплекс пре-Бетцингера. Это громоздкое название появилось не в честь некоего профессора Бетцингера, как может показаться. Оно отсылает к конгрессу, прославившемуся дружескими возлияниями. В 1980 году нейробиологи встретились на симпозиуме Гейдельбергского университета в Хиршхорне-на-Неккаре. Вечером некоторые из них засиделись в отеле-замке, продолжая дискуссию о безымянной до сих пор группе нейронов в мозговом стволе. Может ли именно она посылать импульсы дыханию? Пришли к согласию: да. По такому случаю заказали на круг еще дорогого пино-нуар от Бетцингера. Хорошо пошло! Так название прилипло к нейронам. В 1991 году исследовательская группа под руководством Джеффри С. Смита из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе слой за слоем изолировала подлинные тактовые импульсы в мозге эмбриона крысы. Видимо, немецкое название (или история его возникновения) показалось им слишком забавным, чтобы от него отказаться, поэтому они и назвали свое открытие «комплекс пре-Бетцингера». И в нашем головном мозге этот комплекс нейронов активен, когда мы дышим.

Сердце знает только один ритм: тук-тук, тук-тук — то чаще, то реже. Комплекс пре-Бетцингера, наоборот, виртуозный битбокс: он позволяет нам дышать зевая, рыдая, хохоча, вздыхая. В этих ритмах не только кислород поступает в организм, но и выводится углекислый газ, — эти ритмы посылают окружающим видимые и слышимые сигналы. В погоне за вздохами Марк Краснов, профессор биохимии Стэнфордского университета в Калифорнии, вместе с коллегами пошел по сигнальному огню нейронов в очень-очень маленьких головках. Они стимулировали различные скопления клеток в комплексе пре-Бетцингера мышей до тех пор, пока не нашли те, которые заставляют мышек вздыхать. Непрерывно. Под каждой крышкой клетки сплошные «ох!». После того как команде Краснова удалось несколько раз воспроизвести мышиные вздохи — до сих пор хранившиеся от науки под завесой тайны, — исследователи отключили их от стимуляторов. Мыши продолжили дышать, но уже спокойно. В клетках воцарилась тишина. Ученые продолжили экспериментировать с другими областями комплекса пре-Бетцингера в надежде получить кашель или прерывистое дыхание. При этом они сделали неожиданное открытие: группа из ста семидесяти пяти нейронов оказалась ключом к успокаивающему эффекту медленного дыхания. Когда этот участок неактивен, животные ведут себя на удивление спокойно. В то время как подопытные из контрольной группы шныряли как обычно, их сородичи, подвергшиеся манипуляции, невозмутимо сидели в уголке и дышали медленно и глубоко. Это не изменилось, даже когда их пересадили в новую клетку — для любой мыши соблазнительное приглашение всё обнюхать. Неужели их превратили в йогов? Ученые основательно исследовали погрузившихся в самосозерцание животных. Спустя время они по-прежнему удерживались от лихорадочного обнюхивания, лишь изредка поводя носиками, а вместо этого демонстрировали все признаки полной релаксации. Даже в условиях стресса их дыхание не менялось. Картина ясная: дыхательный центр больше не сообщается с отделами мозга, отвечающими за возбуждение. Важнейшая связь была нарушена. «Если что-то блокирует вашу дыхательную систему или на голову надет пластиковый пакет и вы задыхаетесь, вы должны бить тревогу и решать проблему», — объяснил Марк Краснов негативную сторону такого сбоя в одном из интервью. У людей с тревожными расстройствами именно эта связь гиперактивна, предполагает он. Если ее прерывание ведет к замедленному типу дыхания, то медленное дыхание, наоборот, успокаивает гиперактивные нервные клетки — и тем самым подавляет реакцию страха и стресса. Но всё это пока гипотетически — ведь мышь не человек. Если подобные наблюдения подтвердятся и на человеке, тем самым получит обоснование то, что уже сказано в древнейшем классическом тексте «Хатха-йога-прадипика», датируемом XIV веком: «Когда дыхание свободно, то и дух тоже. Но когда дыхание под контролем, то и дух укрощен». Название, которое исследователи дали своему открытию, обыгрывает это: до сей поры безымянные сто семьдесят пять нейронов теперь называются пранаяма-нейроны.