Поговори со мной… - [65]

Взгляд у гюрзы при этом остается неизменно злющим. На что уж безэмоциональное чудовище – крокодил, и то его морда иногда расплывалась «в улыбке», хоть и сомнительной. Но гюрза всегда остается свирепой, даже когда плотно поест. Более свирепая рожа только у ее родственницы – шумящей гадюки. Впрочем, на самом деле они очень красивые. Просто мы больше любим «пушистых» тварей. На морде любого (кроме медведя) хищника можно увидеть всю гамму эмоций – от полного блаженства до ярости. А вот у гюрзы – всегда одинаково холодно-свирепая маска. Это и в самом деле та змея, которую следует бояться и обходить стороной.

Второй раз я попал в Тупаланг тоже осенью, на следующий год. Приехали мы туда зоопарковской компанией с нашими двумя Александрами – опытными ловцами змей и, естественно, большими фанатами вообще всей пресмыкающейся фауны. Усилиями Александров и была сформирована коллекция душанбинского террариума.

В Тупаланге мы отловили образцы практически всех пресмыкающихся, которыми так богата Средняя Азия: там водились кобры, щитомордники, эфы, волкозубы, песчаные удавчики, стрелки и несколько видов полозов. И такое разнообразие встретилось нам всего за один день! Правда, нужен навык, чтобы заранее знать, кто и где прячется.

Я выступал в роли помощника у двух Александров. Лов змей, конечно, дело совсем непростое и требует постоянной бдительности, молниеносной реакции и аккуратности. Ведь надо не просто змею поймать, но поймать живой и невредимой. А укус даже обычного полоза может доставить много неприятностей, так как змеи, как вы догадываетесь, зубы не чистят.

Проще всего Александрам давалась ловля кобр. Я видел, как легко им удавалось «задурить» их: подставляя одну ладонь для первого «поцелуя», который кобра непременно делала, отвесив при этом низкий поклон, второй рукой ловцы накрывали ее сверху. Даже если кобре удавалось в это время цапнуть ловца, то змею можно было легко стряхнуть, пока она не включила свой ядовитый насос: чтобы впрыснуть в жертву яд, кобре необходимо как следует вцепиться зубами. За тот промежуток времени, который был нужен кобре «пожевать», Александры успевали надеть ей на голову мешок. Один из них поймал кобру, накрыв ее шляпой.

Среди прочих нечасто встречающихся змей особенное впечатление на меня произвела стрелка – очень стройненькая ядовитая змея длиной не более метра. Четыре темно-серые, с оливковым оттенком, длинные полоски вдоль всего тела придавали ей особую элегантность и делали легко узнаваемой. Вторая отличительная черта – скорость, с которой она от нас удирала. Создавалась иллюзия, что стрелка совсем не извивается, как другие змеи, а мчится вперед, будто ее тянет какой-то невидимый магнит. У местных жителей про нее бытуют легенды. Якобы на полной скорости стрелка может проткнуть насквозь тело лошади, что конечно же полная ерунда. Тем не менее в Средней Азии стрелу-змею побаиваются, а в легенду свято верят. Пойманная Александром стрелка старалась цапнуть ловца, но это не причинило ему вреда, так как ротик у змеи довольно маленький, а ядовитые зубы сидят глубоко; жертва получает свою порцию яда только в случае, если хоть какая-то часть тела помещается у нее в пасти. Питается стрелка в основном мелкими позвоночными, чаще всего агамами и круглоголовками. Закрепившись на ветке, она половину своего тела может удерживать на весу, довольно удачно прикидываясь веточкой, буквально выстреливая в добычу из засады. Тут же обвив жертву несколькими кольцами, стрелка кусает ее, щедро накачивая ядом.

В террариуме стрелки живут комфортно, правда, у нас они не размножались, так как до этого просто не доходило – почему-то мы их всегда очень быстро на что-то обменивали либо дарили.

По удивительной случайности в мой второй приезд в Тупаланг мы так ни одной гюрзы и не встретили, хотя я уверял ребят, что видел, как гюрзы там хороводы водят. Впрочем, оба Александра сами бывали там не раз. В остальном поездка оказалась удачной: кроме всего намеченного мы выловили довольно редкого песчаного удавчика, которого уже давно обещали своим коллегам, кажется, из Берлинского зоопарка.

Кстати, в Тупаланге как раз и поймали ту самую эфу, с которой хотела подружиться наша Танюшка. Как девушка мне потом призналась, она вовсе не собиралась подставлять руку, просто хотела погладить нового обитателя. Этот номер иногда проходит с коброй, если ее уже давно знаешь и не делаешь при этом резких движений.

Кроме змей мы выставляли варанов, черепах, разные виды агам, круглоголовок, ящериц и прочую забавную мелочь. А геккончики Федченко бегали «на свободном выпасе», так как строения вроде нашего террариума – их естественная среда обитания.

Был у нас один интересный южно-американский варан-тегу красивого буровато-черного цвета, с голубизной, переходящей в индиго, с полосками желтых пятен по спине и бокам. Обычный – не более метра длиной, достаточно толстенький, но при этом весьма проворный. Не знаю, как там в Америке, но наш оказался большой обжора, что свойственно многим животным в неволе. Кроме стандартного рациона из воробьев, крыс, яиц и сочных фруктов, включая арбуз и дыню, его и за уши нельзя было оторвать от теть-Вериной пшеничной каши на молоке и с тыквой. А в свободное от еды время тегу с удовольствием слизывал со стенок тараканов и мучных жуков, которых мы так успешно разводили.