Погоня за «оборотнем» - [49]

Сюзан направилась от ворот к кладовой, успокаивая лошадей, потревоженных частыми утренними визитами и готовых лягнуть любого, кто к ним приблизится. Сюзан взяла замок в руки, заменила последнюю цифру комбинации. Замок открылся. А она умна. Или хорошо обучена? Или все вместе? Постояв пять минут, Сюзан закрыла кладовую и направилась обратно.

Неожиданно ворота распахнулись и Скэлли увидел Рэчел, что-то державшую в руках. Он не знал этому названия, поскольку не разбирался в оружии, но это что-то выглядело зловеще и угрожающе. Стоящий рядом с Рэчел Ник Айвори тоже держал оружие. Никто не проронил ни слова. Сюзан развязала косынку и встряхнула головой. Рэчел подошла вплотную к Сюзан и, обыскав ее, подтолкнула к выходу. Ник посторонился, пропуская женщин, и закрыл ворота на защелку.

Одна из кобыл протяжно и устало вздохнула.

Глава 22

Барнс сидел без рубашки в старых брюках цвета хаки, положив ноги на обеденный столик в студии на Девятой улице, пропахшей ароматами кафе «Балдуччи», и водил пальцем по страницам книги с биографией Дианы Арбус. Бегло просматривая книгу при свете, падающем из кухни, он размышлял над словами одного свидетеля, который говорил, что для поколения битников большее значение имела игра на там-тамах и танцы до утра, чем умение писать картины в стиле экспрессионизма.

В жизни все к этому и сводится — большее значение имеет стиль твоей жизни, чем твое мастерство и профессионализм. Джоанна никогда не понимала его беспорядочные половые связи, неверность, как она выражалась, которые были для него всем. Он трахался, потому что умел это делать, и это было для него главным.

Барнсу очень хотелось разбудить спящую на раскладном диване дешевую проститутку, позвать Джоанну, чтобы эта телка рассказала его бывшей жене, как ей было хорошо с ним. Комната была настолько мала, что диван невозможно было разложить, и поэтому Барнс сидел, а потаскуха крепко спала, потому что он ее оттрахал хорошо, ну просто превосходно. «Джоанна, неважно, хороший я муж, отец, кормилец или плохой. Главное — это то, что я хорошо трахаюсь. Скажи ей это ты, как тебя там».

Маргарет. Так звали эту проститутку. Ее имя совсем не подходило женщине, одетой в розовокрасное кожаное платье, отороченное бахромой на рукавах и на бедрах, ярко-красный бюстгалтер и пояс с чулками, обутой в белые кожаные ботинки. Все это дополняли серебристо-бирюзовый массивный браслет и пять нитей бус. Ее обесцвеченные волосы были начесаны и покрыты лаком.

Барнс подцепил ее в кафе «Балдуччи», куда он заглянул, чтобы взять итальянские лепешки на обед. (Если живешь в студии, куда доносятся запахи из «Балдуччи», то нужно есть приготовленную в этом кафе пищу). Она стояла в очереди перед ним в кассу, держа в руке баночку йогурта и яблоко. Яблоко упало. Наклонившись, он поднял его и сказал: «На, Ив». На это она грубо ответила, что он ее с кем-то путает и что ее зовут Маргарет. Барнс сказал, что недавно читал книгу, действие которой происходит в Сан-Антонио, и где последними словами главного героя было: «Техас… Техас… Маргарет…» Маргарет удивилась, сказав, что по книге Сэм Хьюстон не умер.

Маргарет приехала в Нью-Йорк из Флориды и остановилась временно у кузины на Чарльз-стрит, пока не найдет работу помощника фотографа (биография Арбус принадлежала ей) и жилье. Ее кузина-лесбиянка («тетушку Шарлотту хватил бы удар, узнай она об этом, но мне как-то все равно») проводила почти все ночи у подружки, оставляя Маргарет в одиночестве. Барнс предложил пойти к ней на Чарльз-стрит в надежде застать там кузину и ее подружку, но Маргарет выразила желание пойти к нему, она мечтала когда-нибудь жить в роскошном многоэтажном доме. Ее мечта не могла сбыться в ближайшее время; фотографы, которым она показывала папку с фотографиями кошек, хотели бы видеть ее перед объективом, а не за ним, предлагая ей сняться обнаженной: «Не порносъемка, детка. Мы делаем высокохудожественные вещи».

Зазвенел телефон, и Барнс мгновенно поднял трубку. Глянув на Маргарет, он пожалел, что притащил ее к себе. Он обольстил ее, когда они вместе обедали. Маргарет выказывала презрение в адрес мужчин, не видевших ее души за пышной грудью. Сейчас он ее презирал.

— Алло?

— Это Рэд, Джон, — сказал Сейлес. — Ты не поверишь в то, что я тебе скажу.

Барнс ждал.

— Ты помнишь того привратника в доме, где у Ван Митера была квартира на стороне?

Барнс молчал.

— Ну, неважно. Того привратника зовут Джорж Фостер. Ну, ты помнишь, это он рассказал мне, что в квартиру к Ван Митеру приходили молодые ребята. Мы с тобой думали, что, гм… Ты понимаешь, о чем я. Так вот, этот Фостер узнал одного из них, проходя по улице. A тут как раз полицейский выписывал штрафы за нарушение правил парковки. Привратник подошел к нему и объяснил, что он увидел парня, которого ищут, чтобы задать несколько вопросов по одному делу. Полицейский задержал этого парня. Вот и говори теперь, что полицейского не найдешь, когда нужно. У Фостера был мой номер телефона, который я оставил на всякий случай. «Коп» позвонил мне, и что ты думаешь?

Барнс ждал.

— Это Джек Коллинз. Наш Джек Коллинз. Не ты ли завербовал его, Джон?