Погоня за «оборотнем» - [31]

— А кто «мул»?

Кельнер покачал пальцем из стороны в сторону:

— А к этой песенке я слов не знаю. Этот парень — мой друг, мы вместе рисковали, я дал ему работу «мула» в качестве услуги и не хочу подводить его под монастырь.

— Люди Кита ухлопали агента, Гарри. Я хочу достать их, а не твоего «мула», но он — связующее звено.

Кельнер немного поиграл когтями собаки.

— Он поймет, что я его выдал.

— Конечно же узнает, Гарри. Я вхожу в игру, и мне необходимо некоторое доверие. Твое имя будут произносить по всему городу.

Кельнер утвердительно кивнул головой:

— Ты именно поэтому припарковала колеса прямо перед домом?

Ее «колеса» являли собой «тестароссу» чисто голубого цвета, взятую Сюзан напрокат в местной конторе федерального бюро Лос-Анджелеса. Машина была конфискована во время облавы на причале в Палос-Вердес. Машина крепилась на шлюпбалках яхты. Хозяин использовал яхту для контрабанды наркотиков, а машину — для поездок во время стоянок.

— Именно поэтому. И именно поэтому ты организуешь мне приглашение на некоторые вечеринки, когда я буду находиться здесь. Так кто же «мул»?

Кельнер снова стал перебирать собачьи когти.

— Мне не хочется тебе говорить.

Сюзан достала обтянутую черной кожей записную книжку из сумочки и бросила ее Кельнеру, неожиданно разбудив собаку.

— Можешь не говорить. Напиши.

Кельнер вздохнул и записал имя и фамилию партнера.

— Адрес тоже.

— Он никогда не бывает на одном месте.

— Гарри, каким бы ни был у вас с Барнсом уговор, его можно расторгнуть. Кто знает? Может, для кое-кого со СПИДом в тюрьме как раз подходящий климат. Может быть, проживешь там долгое время.

Кельнер снова что-то черкнул в записной книжке, вставил ручку в колпачок и кинул записную книжку Сюзан.

«Тед Скэлли. Спрюс-Колорадо».

— Что скрывается за тем, что этот парень совершает частые поездки на восточное побережье?

Кельнер сделал вид, что не расслышал.

Сюзан встала.

— Организуй мое появление на вечеринках, Гарри. Я устроилась в Беверли-Хилз.

* * *

Малибу. Дом был похож на космический корабль без углов внутри; два бара в гостиной, один — у бассейна; на кофейном столике — поднос с кокаином, длинное лезвие с ручкой из слоновой кости, хрустальный коньячный бокал со вставленными в него стодолларовыми банкнотами для втягивания носом наркотика; на другом столе лежали несколько стеклянных трубочек, золотые бутановые зажигалки и резная чаша с крэком. Женщины настолько исхудавшие, что на них было больно смотреть. Тела у всех были загоревшие. Все загоревшие пронзительно орали, чтобы перекричать стереозапись группы «Дюран-Дюран». В поведении отсутствовал смысл, никто не обращал внимания друг на друга.

— Привет, красотка.

— Привет.

Он громко расхохотался:

— Нет, не так, не так. Тебе следовало сказать: «Так это же Ник Айвори! У меня есть все твои пластинки. Я так переживала сразу после того. После того, как распалась группа. Ник, ну пожалуйста, Ник. Соединитесь вновь. Выступите с концертами. Выпустите альбом».

Сюзан подала ему стакан для виски:

— Не принесете ли мне что-нибудь выпить? Газированной воды с кусочком лимона?

Он снова расхохотался, взял стакан и вернулся с уже наполненным, но ей не подал.

— Ты не видела, что Джорджия сделала с туалетом? Установила огромную ярко-красную ванну с квадрофоническими колонками на подголовниках. Гидротерапевтические форсунки. Увлажняющий преобразователь. Давно знаешь Джорджию?

Сюзан взяла у него стакан.

— Ты похож на Кейта Ричардса.

— Черта с два. Ты давно видела Кейта? Постарел он, здорово постарел. Брюзга сварливый. Стоит увидеть. Оставил глубокое впечатление. Моя берлога выше. В Солтис-Каньон.

«За тобой будут ухаживать мужчины, — предупреждал Барнс, — толпы мужчин, иногда будет казаться, что буквально каждый мужчина. Единственный способ держать их на расстоянии — это с самого начала дать понять, что ты там по делу, что даже за самым незначительным разговором кроется деловая цель. Не давай возможности увидеть тебя расслабившейся — заметив это, они получат преимущество».

— Не мог бы ты представить меня Джорджии, Ник? Хочется спросить, кто обеспечивает ее поставками.

Айвори бросил взгляд на кофейный столик, рядом с которым две девушки в элегантных «тряпках», стоя на коленях, хихикали над своей неспособностью свернуть стодолларовую банкноту в трубочку. Он вновь обернулся к Сюзан, пристально вглядываясь в ее глаза.

— Трезвые. Чистый взгляд.

— У меня есть знакомый, торгующий оптом. Поставки… фармацевтам, как вы их назвали бы.

— Презервативы? Зубная паста? В этом роде?

— Лекарства по рецепту.

— А-а-а.

— Он хотел бы обменять их на что-нибудь.

— Что-то вроде бартерного обмена?

— Да.

— Тебе крупно повезло, девочка. Одной из немногих. Я тот тип, с которым тебе следовало поговорить на эту тему.

— Я хотела переговорить с тобой у Лиа, на вечере, но тебя увели.

— Ты была у Лиа? Не приметил. Я бы запомнил. Теперь я тебя никогда не забуду. До конца дней своих.

— Ты был там с близнецами. Как оно с близняшками?

Айвори расхохотался:

— Держу пари, ты эти штучки проделывала. С близняшками. Держу пари, проделывала все.

— Ник?

— Да, красотка? Не расслышал, как тебя зовут.

— Я не могу разговаривать с тобой, когда ты носом лезешь под юбку.