Погоня за «Кайпаном». Злополучный груз - [42]

Англичанин держится уверенно и говорит с апломбом, пытаясь с ходу овладеть ситуацией и навязать нам правила игры. Тернель сразу же покоряется его воле, но со мной дело обстоит сложнее. Почувствовав мое критическое отношение, он с удивительной гибкостью меняет тактику. Как бы признав во мне равного, он начинает прощупывать меня, и я, в свою очередь, принимаюсь ломать комедию. Я разыгрываю прожженного авантюриста, с которым следует отбросить всяческие церемонии и прямо говорить о деле. Я быстро убеждаюсь, что англичанин послан купить мой товар одной из могущественных египетских группировок контрабандистов, некоторых главарей ее мне доводилось видеть. И тут я припоминаю письмо господина Троханиса.

Я делаю вид, что готов продать товар.

— Поговорим о господине Троханисе, — говорю я англичанину, — ведь это он вас уполномочил…

— Да нет же, нет, я не знаю такого человека…

— Если мы будем играть в прятки, милостивый государь, то мне остается лишь пожелать вам всяческих благ и откланяться. В подобных делах надо играть в открытую или выходить из игры. Да будет вам известно, что я состою в переписке с господином Троханисом и если он это от вас утаил, то, видимо, он не слишком заботится о ваших интересах.

Мои слова ошеломляют Эштона, и он несколько теряет былую уверенность.

— Но не будем усложнять, — продолжаю я, — какое нам дело до других, здесь мы с вами устанавливаем правила игры, и нам будет нетрудно договориться.

Я объясняю ему, что шаррас может быть легально вывезен за пределы страны только в Джибути, иначе мы рискуем навести английскую полицию на наш след. При этих словах я замечаю усмешку Эштона, свидетельствующую о том, что он невысокого мнения о вышеупомянутой полиции. Зачем же подвергать себя ненужному риску, если я могу запросто передать ему товар после прибытия в Джибути?

Я предлагаю ему купить всю партию по очень выгодной цене. Моя цель — помешать его сговору с Тернелем, убедив англичанина в том, что я сам собираюсь заключить с ним сделку. Главное — выиграть время до тех пор, пока товар не попадет ко мне в руки.

Тернель по-прежнему поглощен бредовой мечтой о собственном пароходе и продолжает мучить меня разговорами о «Кайпане».

Я навожу справки в отеле «Тадж-Махал» и узнаю, что Эштон только что покинул Бомбей с почтовым судном из Европы. И все же сомнения не покидают меня, точно вкус съеденного чеснока.

Наконец я узнаю о прибытии товара. Тернель принимается хлопотать, чтобы поскорее покончить с формальностями. Благодаря его стараниям уже через сутки тюки с шаррасом стоят на таможенном причале, готовые к погрузке на «Ферроци».

Теперь, когда я уверен в успехе дела, мои сомнения наконец-то утихают. Тернель заполнил декларацию, завтра утром груз будет на борту судна, которое снимется с якоря вечером того же дня. Я уступаю настойчивым уговорам Тернеля отправиться сегодня же с английским почтовым судном в Аден. Таким образом, я прибуду в порт на восемь дней раньше сухогруза и успею заблаговременно оформить все транзитные документы. И потом, чего мне опасаться?

Загадочный Эштон наверняка уехал, чтобы подготовить почву для нового дела. Товар, согласно разрешению таможни, может быть отправлен только в Аден на мое имя. Тернель получит свои комиссионные в размере тридцати тысяч рупий только по прибытии шарраса. Кроме того, я уверен, что он предан мне как собака, ведь он выражает свои чувства ко мне с такой трогательной непосредственностью… Одним словом, я согласился. Лесть всегда, рано или поздно, сделает свое черное дело. Но, может быть, тогда заверения Тернеля еще были искренними?

Я сажусь на английский пароход, оставив все свое состояние на таможенном причале… Лишь только мы выходим в море, как меня вновь начинают одолевать сомнения, и я ругаю себя за то, что не дождался отгрузки товара на «Ферроци». Никакие доводы рассудка не в силах унять моей тревоги.

В Адене мне приносят телеграмму от Тернеля, извещающего об отправке шарраса на «Ферроци». Это несколько успокаивает меня, но ожидание кажется невыносимым.

Накануне прибытия груза я встречаюсь с шипчандлером Дельбурго. Я рассказываю за чашкой чая о моем путешествии в Индию и вспоминаю о Тернеле, которого Дельбурго хорошо знал, когда тот был капитаном сухогруза.

— Слушайте, — говорит он, — у меня на днях был о нем разговор. Ко мне приходил пассажир-англичанин с пакетбота, прибывшего из Бомбея. Он купил там небольшой пароход и нанял Тернеля капитаном. Они направляются в Европу, и англичанин попросил меня найти ему новую команду из сомалийцев для замены индийских матросов, которых он поручил мне отправить на родину.

Меня бросает в дрожь.

— Как зовут этого англичанина? — спрашиваю я с тревогой.

— Кажется, Эштон; он оставил мне свой адрес в Каире.

— Не помните ли, как называется его судно?

— «Кайпан»…

Итак, Тернель осуществил свою мечту и впридачу завладел моим грузом. Предатель ввел меня в заблуждение своей телеграммой, чтобы выиграть время.

Я рассказываю обо всем Дельбурго, поддавшись невольному порыву, сродни крику о помощи. У Дельбурго столько знакомых, которые держат его в курсе всех дел. В лице шипчандлера я могу приобрести могущественного союзника, тем более что он связан с полицией. Кроме того, как и многие евреи, он способен загораться какой-нибудь идеей. Он сразу же принимает мое несчастье близко к сердцу, и мне кажется, что он будет помогать мне бескорыстно. Тем не менее нужно дождаться прибытия «Ферроци», чтобы окончательно развеять все сомнения.