Погоня в тумане - [16]

Второй траулер Спиридонову удалось проскочить благополучно. Он прыгнул на левый борт третьего. Всего несколько метров отделяли его от открытой, подернутой туманом реки.

Но матросы и рабочие на траулере услышали приказ капитана и бросились наперерез Спиридонову.

— Врешь, не уйдешь! — прорычал один из матросов, наваливаясь на беглеца, однако Спиридонов сразил его ударом кулака и рванулся к свободному борту.

Но там уже появился боцман с ломиком в руке и два матроса тащили сеть — в случае чего набросить ее на беглеца. Спиридонов сообразил это и, не останавливаясь, круто повернул от них, взлетел на ботдек. Кто-то с мостика проворно юркнул в рубку, захлопнул дверь. Спиридонов метнулся за трубу, схватился за поручни, но вниз не прыгнул: с палубы хлопнул предупредительный выстрел. Пограничники успели подбежать и были наготове, на корме сгрудились рыбаки.

— Слезайте живо! — скомандовал лейтенант. Он еще не мог отдышаться, и голос его охрип.

Спиридонов, не торопясь, спустился, зло оглядел толпу.

— Двадцать на одного. Храбрецы!

— Сдать оружие! — приказал лейтенант.

Задержанный ухмыльнулся.

— Больше ничего? — Он присел на фальшборт. — Дайте лучше покурить, братцы, раз такое дело.

Сержант быстро обыскал Спиридонова. Оружия у него не было.

Поднявший тревогу капитан отвел Петрова в сторону.

— Важная птица, лейтенант?

— Залетная, во всяком случае.

— Возьмите моих матросов. Глядите, какой здоровяк! Запросто трех уложит.

— Не беспокойтесь, — возразил лейтенант, но от дополнительного конвоя не отказался.

За вахтой, в переулочке, пограничников поджидала машина. Лейтенант приказал Спиридонову лезть внутрь. Толпа, сопровождавшая пограничников до вахты, понемногу рассеялась.

Денисов приехал к арестованному часа через три после того, как его водворили в камеру. Следователь сообщил, что задержанный ведет себя, в общем, смирно, сидит на койке и бубнит под нос: «Как хотите стерегите, я и сам не убегу». С возмущением отрицает все обвинения и упорно называет себя Спиридоновым.

Тигунов снова опознал его, но добавил, что голос задержанного переменился, литовского акцента не слышно. Из Ниды срочно вызвали Владаса Венчюрюса, автослесарь подтвердил, что Спиридонов — один из пассажиров, садившихся в утренний автобус. Послали и за Слесаренко, но заведующий турбазой уехал в город.

— Первая ласточка, — задумчиво сказал Денисов. — Вопрос — из той ли стаи?

— Если из той, то не ласточка, а твердый орешек, — заметил следователь и с сомнением добавил: — Маловато данных. Пока доказана только драка с Тигуновым.

Денисов прошел в камеру. Арестованный был человек рослый, молодой, он глядел спокойно, но невесело. Денисов посмотрел на его обувь: размер ботинка — сорок пятый, не меньше.

— На Курской косе — вы были Семенов, в отделе кадров — назвались Спиридоновым, — начал Денисов. — А ваша настоящая фамилия?

— Не понимаю, о чем вы, товарищ подполковник…

— По-вашему, мы товарищи?

— Хорошо, гражданин подполковник. — Арестованный говорил с акцентом прирожденного северного волгаря. — Так вот, никакой косы не знаю, почему задержали — не понимаю. Этот ваш гаврик: «Видел его, видел, точно, он, литовец!» Это я-то литовец! Смех же…

— А почему ударились в бег при виде Тигунова?

— А вы разберитесь раньше, а потом сажайте, нельзя так, гражданин подполковник! Нахалом руки за спину выворачивают, пальцы печатают, с ботинка след определяют… Это порядок?

— Вы не ответили на мой вопрос, Семенов!

— Спиридонов. Да что отвечать? Дело же ясное: схватило живот, пошел куда надо. А тут этот парень лезет! Я его по-хорошему легонько толкнул, а на меня отовсюду! И перспектива такая — приехал в новый город наниматься, а взамен работы оформляют по хулиганке. Я тогда деру, а они за мной…

— Легонько толкнул?! Человек еле устоял.

— Квелый! Есть такие, гражданин подполковник. В армии у нас был один — правофланговый к тому же… Так его пальчиком щелкнешь по щеке, а у него целый час кровь из носу хлещет!

— Скажите, а здесь в уборную не просились?

— Перехотелось.

Арестованный говорил рассудительно, с горькой усмешкой. Чувствуя, что не может обосновать свои подозрения, Денисов стал сердиться:

— Бросьте паясничать, Семенов! Вы не с подростками имеете дело.

На лице арестованного появилась злая насмешка.

— Слыхали эту песенку, гражданин подполковник! Обвинение обвиняемого есть дело рук самого обвиняемого. — И он процитировал, шутовски изменив голос: — «Запирательства бесполезны, Швейк. Следствию известно о вас абсолютно все. Вам остается показать пустяки — где, когда, с кем и что именно у вас было. А также — по чьему заданию вы делали то, что вы делали».

— А вы актер, Семенов, — проговорил Денисов, не отрывая пристального взгляда от арестованного. — Не пробовали себя в театре?

— Нет, годы пока небольшие. И снова поправлю — Спиридонов я, а не Семенов. Василий Иванович, сын хороших родителей, правда, умерли оба. Место рождения — Кострома, год 1944-й, образование — среднее пока. Не женат. Дурными болезнями не болел. Все это я полняком доложил следователю, можете полюбопытствовать.

— Уже полюбопытствовал. Вы когда приехали в Калининград?

— Позавчера.