Погоня в тумане - [11]

— Теперь вторая часть вопроса — почему? На это ответить еще проще: потому, что я этого горячо хотел.

— Вы хотели, чтоб угнали вашу автомашину? — удивился Денисов.

— Именно, — хладнокровно подтвердил писатель. — Сокровеннейшая мечта моя, что когда-нибудь опрометчивый вор избавит меня от этого грохочущего и постоянно неисправного авторыдвана. Не я езжу на моей машине, а она ездит на мне!

— Почему же не продадите?

— Не могу! Единственное, что не могу, это продать ее! — воскликнул писатель. — Могу на ней расшибаться, буксовать, опрокидываться, останавливаться, терять права, терять голову, но только не продавать. Ибо ее любит моя отчаянная супруга! Честное слово! В мире еще не существовало столь неграмотного и столь лихого водителя, как моя жена. И когда она уносится на этом драндулете, я буквально не нахожу себе места — вдруг авария, вдруг несчастье! Теперь вы понимаете меня?

Денисов покачал головой.

— Объяснение, выражаясь вашими словами, отнюдь не заурядное и не массовидное… Проводите меня, пожалуйста, Алексей Александрович.

За порогом домика Денисов спросил:

— Какие сигареты курит ваша супруга?

— Никаких, — ответил Толбузин. — А почему вы об этом спрашиваете?

— В вашей машине нашли окурок со свежими следами помады.

— Ага! Значит, женщина все-таки была! Значит, я прав?

— Возможно… Кстати, не хотите ли проехать с нами к вашей «Победе»?

— Пожалуй, съезжу, — проговорил писатель. — Все-таки интересно… Позвольте, я предупрежу жену…

Уже в машине писатель сказал Денисову, что у него мелькнула мысль — похитителей «Победы» было четверо. Почему? Ну, это вполне естественно — двое парней, две девушки.

Денисов рассмеялся.

Недалеко от Ниды машина свернула в лесную просеку. У «Победы», все так же стоявшей передними колесами в воде, прохаживался пограничник. Здесь все уже было сфотографировано и тщательно исследовано, но Денисов предупредил еще в погранотряде, чтоб автомашину не убирали, пока он не приедет.

— Жива старуха, — произнес Толбузин. — И украсть-то себя по-хорошему не дает.

Денисов раскрыл дверцы «Победы». Машина была старенькая, с поврежденной обивкой, со стертыми резиновыми ковриками, небрежно помытыми стеклами.

— Вот вы смеялись, подполковник, а напрасно, — сказал Толбузин. — Смотрите — песок в передней и в задней кабинах. На коврики смотрите! Спереди и сзади сидели пассажиры — двое мужчин, две женщины.

— А чем вы докажете, что эту грязь оставили не вы? — Денисов серьезно посмотрел на Толбузина. — У вас в семье тоже четверо: вы с женой и дети.

— Исключено! — возразил писатель. — Моя жена и мои дети?! Да после того, как они на минуту влезают в машину, песок надо вычерпывать лопатой! И между прочим, вчера вечером я как раз это и проделал — вычистил обе кабинки.

— Вот как? Это важно, — сказал Денисов. — Тогда извините меня… Действительно возможно, что пассажиров было четверо… Что ж, спасибо, Алексей Александрович! Можете забирать свою «старуху»…

Ложный след?

Денисов помнил Ниду очаровательным курортным городком — двухэтажные дома с садами, замысловатой архитектуры коттеджики, всего одна большая улица, повторяющая извивы берега. На холме, нависающем над заливом, главная достопримечательность городка — деревянный домик Томаса Манна. Писатель жил тут давно, еще в двадцатые годы. Затем в домике помещалась гостиница. Но жители Ниды иначе его и не называли: «Дом нашего Томаса Манна».

Нида похорошела. Универмаг, столовая, почта, ресторан, автостанция — все это были новые постройки. Денисов с удовлетворением отметил, что они не нарушили ансамбль городка. Новые здания гармонировали с высокими лесистыми дюнами, со старыми строениями, словно так и задумано было издавна.

На автостанции Денисов не застал ни автослесаря, ни Марии. Ему указали где живет диспетчер.

Мария была дома, перешивала, укорачивала старое нарядное платье. Она повторила то, что уже говорила лейтенанту. Денисов убедился — большего от нее не добиться: Мария и вправду не присматривалась к пассажирам. Он спросил тогда, где найти автослесаря. Оказалось, что тот живет неподалеку.

Денисов направился к Владасу.

Владас рассказал о двух запомнившихся ему пассажирах, уехавших в Клайпеду. Денисов спросил об Элене Райбужас.

— О, Элене! — воскликнул Владас. — Это очень интересно… такая женщина, да? Мужа убили немцы, очень нехорошо убили, пытали, потом это… виселица, так? Потом она опять жениться, второго мужа тоже…

— Фашисты?

— Нет, наши кулаки. То есть да, фашисты, только свои… После войны.

— Здесь, в Ниде?

— Что вы, нет! Около Каунас. Элене сюда с двумя девочки. В колхоз, да? И живет здесь…

Элене Райбужас встретила гостей приветливо. Ей было около сорока, но, стройная и быстрая, она казалась моложе. Она и сейчас была красива.

Райбужас насторожилась, когда узнала, чего от нее хотят. По-русски она говорила хорошо.

— Я не сыщик и сыщикам не помогаю!

— Даже если сыщики разыскивают того, кто причинил вред вам самой? — Денисов говорил мягко и настойчиво. — Мы слышали, как подло поступили с вашим мужем. Неужели вы не помогали разоблачить его убийц?

Она ответила быстро и нервно:

— То были враги. Бешеные собаки! Бешеных собак надо убивать. И я не уехала сюда, пока всех убийц мужа не захватили.