Погоня через миры - [10]

– Ты должна была вспомнить, – неторопливо произнес он, потягивая кофе, – что ты не просто прохлаждаться туда отправлена, а должна кое-что сделать и по завершении… мм… командировки представить отчет.

– И теперь вообрази, что я прекрасно справилась с первой половиной из перечисленного тобой. То есть я слишком хорошо осознавала, что не прохлаждаться я сюда отправлена. Сознавала это давно, лет, наверно, с четырнадцати. Я вспомнила тебя, вспомнила, как ты меня напутствовал при отправлении. Вспомнила про Город, про лес и парк в его окрестностях. Я вспомнила и про портал, и нашла его, и проверила, способна ли я увидеть развилку с указателем. А дальше – ну просто ступор.

– Ты хочешь сказать, что не знаешь, что, собственно, ты должна там делать?

– И как же ты догадался. Ну вот именно.

Он усмехнулся и отхлебнул еще кофе.

– И ты, бедная девочка, так и жила все эти годы с ужасным ощущением, что надо срочно что-то делать, а вот что именно – ну никак не вспомнить?

Я набрала воздуха и все-таки произнесла заранее заготовленные слова:

– Я не справилась с заданием. Попросту, я его забыла. Я приехала сюда, чтобы сказать тебе об этом. И попросить, чтобы мне, в порядке исключения, разрешили попрохлаждаться там без дела еще хотя бы лет десять, пока не вырастут дети.

– Неплохо, – произнес он, насмешливо, но не выходя при этом из тона доброго ласкового наставника. – Вот зачем ты приехала. А ты что, всерьез думала, что мы, увидев, что ты там бездельничаешь, заберем тебя обратно, оставив твое потомство сиротами?

Вот тут я не выдержала. Все равно уже невозможно было скрыть слезы.

– Эрвин. Ты зря ехидничаешь. У моих детей на самом деле нет никого, кроме меня. Им будет без меня очень плохо.

Он всполошился.

– Рэни, что случилось? С чего ты решила, что мы тебя собираемся оттуда «забирать»?

Я вытерла слезы салфеткой.

– Не собираетесь? То есть, оставите меня доживать на Земле свой срок из милости? А когда я вернусь, просто вычеркнете из списка группы? Как несправившуюся. Как понапрасну промотавшую средства. Как не оправдавшую доверие…

Он добыл еще одну салфетку и собственноручно вытер мне вновь навернувшиеся слезы. От этого я немедленно зарыдала по-настоящему, как маленькая.

Он поднялся из-за стола, оглянулся, позвал официанта и быстро с ним рассчитался. Затем взял меня за руку и вывел на улицу.

Оказалось, что ему принадлежит шикарный автомобильчик «под старину». Он впихнул меня на пассажирское место и завел мотор.

– Твои дети крепко спят? – осведомился он, перед тем, как тронуться с места. – Они не испугаются, обнаружив, что тебя нет в номере?

– Они мне позвонят, если что, – произнесла я, сдерживая судорожные всхлипывания. – Вы так хорошо тут подготовились к моему прибытию, что даже мой мобильник работает. Я проверяла.

* * *

Наутро я все же первым делом позвонила детям. Они, кажется, удивились, что я вообще о чем-то беспокоюсь. Они сидели в Интернете на своем форуме. Главная новость заключалась в том, что половина виртуальных собеседников им почти поверила, а вторая половина считает их врунами.

– Позавтракайте бутербродами с пастрамой или с хумусом, там полно всего в холодильнике, – проинструктировала я их, положила трубку и повернулась к Эрвину. – Я забыла тебя поблагодарить за полный холодильник в нашем номере. Кстати, как ты считаешь, им там, на их форуме, на самом деле поверили?

– Ты же знаешь, что все это неважно и относительно. Вот насколько ты в детстве верила в сказки?

– Я сказок не любила.

– Ну, в рассказы о загробной жизни? Верила ты в них?

– Пока не вспомнила о том, как я вообще там оказалась, не очень верила. Вернее, я разделилась на две половины внутри себя. Одна из них не верила совсем, а другая была стопроцентно убеждена, что так оно все и есть.

– Вот и эти дети так же. Ты замечала, что в последние десятилетия там у вас на Земле все стало слишком относительно, даже зыбко?

– Да, замечала. Как будто сама реальность разделилась пополам и одна ее часть верит, что мир материален, а вторая убеждена, что это глупости и все совсем не так.

Я заставила себя вернуться к прерванному накануне разговору только тогда, когда он пошел провожать меня в гостиницу. Мы шли пешком, потому что я не хотела упускать возможности лишний раз подышать сладким и ароматным воздухом Города.

– Эрвин, милый, ну я поняла, что никто меня не тронет и не обидит. И что я благополучно доживу до преклонного возраста и буду нянчить правнуков. Но я ведь не за этим приехала сюда. Вернее, не за тем, чтобы об этом просить.

– Да, я знаю. Ты приехала затем, чтобы спросить, в чем же заключалось полученное тобой задание, с которым тебя отправили рождаться и жить на Земле.

Он произнес это буднично, на ходу. У меня впервые с утра перехватило горло. Я отдышалась, категорически решив больше не хлюпать носом, и спокойно сказала:

– Ну и что? Да, я хотела бы это узнать.

Мы проходили через сквер, и он взял меня за руку, усадил на скамейку и сел рядом. Обнял меня за плечи. Помолчал и тихо, в самое ухо, произнес:

– Рэни, все просто. Ты великолепно справляешься с заданием. Тебе и не надо его помнить, тут помнить-то нечего. Ты всего-навсего послана на разведку. А узнать тебе надо очень простую вещь – каким образом жители Шаанана могут оптимально и без потерь вписаться в жизнь на этой планете. Даже не все жители, а те, кто похож на тебя по своему душевному устройству. Ты, как разведчик, проходишь это все на своей шкуре. Те, кто пойдет за тобой, будут знать проторенную дорогу. Поэтому им не придется тратить время на приспособление. Ты, проще говоря, квартирьер.