Погоня через миры - [12]

А Учитель даже и не знал ничего о предложенных мне начальных условиях и о том, что я их тогда по собственному почину скорректировала в сторону усложнения.

До сегодняшнего дня я на самом деле абсолютно не помнила, что именно я должна сделать там, на Земле. Истина, поведанная мне Учителем, оказалась такой простой, что казалось совсем не удивительным то, что мне самой она просто не пришла в голову.

Квартирьер. Да, я квартирьер. Тот, кто едет первым в неизведанные места, а там готовит жилье и разведывает местность для тех, кто последует за ним. На подготовленную территорию приезжают группы, приступающие к основному заданию, а квартирьеры едут дальше, осваивать новые земли.

Так вот, я на самом деле не помнила, что все, что от меня требуется – это прожить земную жизнь, по возможности не отличаясь от других, вписаться в пейзаж, врасти в будни людей этой планеты и показать тем, кто последуют за мной, каким образом можно наиболее безболезненно это сделать. Не помнила я и о том, что вокруг меня находится множество моих коллег, что нам разрешили делать нашу работу вместе, потому что те, для кого мы стараемся, те, кто придут за нами, тоже явятся туда группой.

Хотя, о последнем я догадывалась. Я подозревала что-то подобное, глядя на некоторых моих земных друзей и подруг.

Но была одна вещь, которую я помнила абсолютно четко. В моей памяти часто проплывали все подробности моего ухода и прощания. Когда я уже была готова спуститься вниз, в рождение, расцеловавшись с теми, кто оставался, и пройдя за барьер, я подошла к сотруднику Центра отправления групп, имевшему звание Хранителя, ответственному за начальные условия, и попросила мне эти условия подкорректировать, а точнее, ухудшить. Я искала сложных задач.

И он согласился. Мы с ним вместе, глядя на экран, выставили более жесткие условия моего пребывания на земле.

Уходя, я все же спросила его, будет ли у меня возможность передумать. То есть, если я увижу, что не справляюсь, можно ли будет эти самые условия облегчить.

– Есть только один способ поменять жизненные условия тех, кто внизу. Для этого нужно добраться до пульта управления, который на Башне, – ответил он тогда.

– А почему же мы с тобой сейчас так запросто меняли все прямо на твоем рабочем экране? – осведомилась я.

– А потому что мы уже находимся за барьером. Ты забыла?

И правда. Этого я не учла. За барьером я не была в физическом теле. За барьером была возможность менять все, что угодно, на уровне форм.

Теперь же, после рождения на Земле, у меня был только один путь облегчить себе жизнь, ставшую слишком сложной, практически невыносимой.

Я устала не спать по ночам, боясь потерять последнюю подработку и возможность достойно растить детей. Я помнила, что по начальным предложенным мне условиям у меня не должно было быть на Земле материальных проблем. Я сама себе их добавила. Думала, что справлюсь.

Несколько бессонных ночей назад, в порыве отчаяния, я задумала этот план. Днем, проснувшись, я перевела его с языка ночных страхов на язык дневных солнечных мыслей. Приближался отпуск. Почему бы не съездить повидать Учителя?

И вот я здесь. Пора отправляться в то место, которое является настоящей целью моей авантюры, целью, которую я скрыла от Эрвина.

Пора подниматься на Башню.

* * *

Я больше не была собой. Проснувшаяся память нахлынула непреодолимой волной. Это была даже не память, а назойливые видения, требовавшие меня целиком в свое пространство. Мир, в котором я находилась, гостиничный номер, дети, поспорившие, чья очередь сейчас сидеть за компьютером, – все будто бы было отодвинуто в сторону мощной дланью.

Волна памяти тихонько подхватила меня и понесла.

– Ну, с Богом. Не забывай отправлять весточки с дороги, – произнес где-то внутри моего сознания родной голос, и, обернувшись, я еще успела заметить палец, нажавший на кнопку, запускающую время миров, в которые я отправлялась. Вслед за этим я оказалась в том месте, где было все.

Пространство расправилось вокруг меня, выкинув одну за другой свои координаты из центра, которым была я сама. Я ощущала себя абсолютно неотделимой от этого пространства. Я сама и была этим пространством, и не было ничего, что выходило бы за границы моего существования. И это была первая весть, о которой мне захотелось сообщить.

Я создала вокруг себя сферу, зафиксировавшую эту весть, и, ощутив распространение волны, унесшей мое сообщение, оказалась отброшенной туда, где однородности уже не было.

Я струилась вниз, летела и не знала, будет ли конец этому полету. Я едва получила ощущение собственного бытия и удивленно сравнивала его с тем, что было прежде.

Прежде я тоже была. Но сейчас я была отдельной от того, что включало меня в себя и что выбросило меня вниз на яркой серебряной нити. Несмотря на то, что я была отделена, выброшена наружу, я по-прежнему обладала той же наполненностью и однородностью, что и прежде.

Поняв, что прибыла на очередную станцию, я очертила вокруг себя сферу, в которую заключила это свое нынешнее состояние отдельности и наполненности.

Потом я ощутила, что полет начал замедляться. То место, где осталась созданная мною вторая волновая сфера, было уже довольно далеко. Мне захотелось совсем остановиться, и я немедленно это осуществила.