Погода массового поражения - [15]
«было б клево», говорю я вяло, тут он прощается, и я тоже.
после такого шока мне надо на кухню, по-буддистски церемониально приготовить салат, сотовый тащу с собой в грудном кармане пижамы, на обеденном столе мама, словно пасьянс, раскладывает перед собой фотографии, папа говорит в кабинете по телефону, вернувшись в комнату, я просто беру со стула свое шерстяное платье, провожу по нему рукой, касаюсь его, разглаживаю ладонью, затем вешаю в шкаф и до того, как до меня доходит, что все это значит, ах наконец-то и
«э, клава, ты еще не засохла? ты же не можешь, когда меня нет, согласись!»
«завтра-то придешь?»
«естественно, я уже и оправдание сочинила, просто шекспир получился, они там все обрыдаются! не могу же я пропустить вечер у германа, и эта его сомнительная подружка из соцслужбы для девушек, она же нам станцует что-нибудь, ну, очень сексуальное».
«герман — христианин», говорю я в стотысячный раз, «он покажет нам фильм, который, цитирую: “так сильно потряс его в пору юности”: а потом мы поболтаем и поедим, не знаю там, фондю, вот и всё. ходи по воскресеньям в церковь, если жить без него не можешь».
«я его каждый день на школе вижу», эти ее диалектизмы из нее метлой не выметешь: «на» вместо «в» школе, это она специально делает, «так что подслушивать, как он молится, мне и даром не надо».
«ну а так, чего там с твоим птичьим гриппом?»
«йенс чего-то от меня хочет».
«да?»
«он сегодня днем очень мило позвонил, спрашивал, как там мое самочуйствие, чем болею, и не занести ли мне эту фигню по матике, все равно будет мимо проходить, я ему сказала, пусть не парится, я завтра уже буду, но, естественно, это был только предлог с матикой. говорю тебе, он чего-то от меня хочет», сначала герман от нее чего-то хотел, теперь вот йенс — напрягает меня потихоньку ее жеманство, когда она в третий раз повторяет мне это, потому что я молча обдумываю, что бы на это сказать — «йенс чего-то от меня хочет», мне наконец приходит в голову подходящий ответ: «да меня вернуть, вот чего он от тебя хочет, посредством ревности, или чего он там еще придумал».
«но уж об этом он точно может забыть, ведь у тебя там давно что-то с робби уильямсом».
«что-что?»
«ну уж не думай, что я бы не знала, если б что-то тайное и скрытое происходило в твоей жизни, либо это, либо твой дед заставляет тебя заново строить с ним фракцию красной армии, клаша? скажи что-нибудь!»
«тебе обязательно называть меня клашей?»
«а как ты хочешь, чтоб тебя называли, белочкой?»
«в любом случае, йенс…» и так далее и так далее и
что тина кёнигер с ее обезьяньими японскими замашками и приставаниями к штефани, самая набитая из всех дур, которых Вы по Вашей непостижимой воле послали на землю, но если я прикончу эту сучку, то могу смело забыть об окончании школы, загреметь за решетку, и это вот называется демократией, тут явно
похоже на то. на что?
что кто-то сказал быкам, что мы приедем, они не двигаются с места, пока слева и справа брызжет неоновоголубая ледяная вода, и я
из машины, на мне ничегошеньки нет, я падаю, растянувшись, потом изгибаю спину, как огромная морская рыба, думаю себе: какой у меня гладкий живот, я дельфин, затем всплеск, я плыву, просто какой-то раствор соли, я в нем так легка. Константин парит в машине, в воздухе, озабоченно кричит из окна: «ты цела? ты в порядке?», потом замолкает, и я смотрю вниз, рябь на воде: лицо моего любовника, о котором никто не знает, он дышит под водой, i’m growing fins[24], так оно всегда было, надо только время скоротать до окончания школы, тогда можно больше не прятаться, не всё же сразу, парни думают, что от них хотят правильной
если мы лишь проезжаем мимо друг друга в наших жизнях, горки русские горки американские, на что это похоже? я отбываю срок у родителей, такова моя карма, я неудачница под камуфляжем хороших оценок, ничего-ничего, штеффи-хрюша-хохотуша не знает, что такое страх, иисусу от нее что-то надо, Сталину от нее что-то надо, мне от нее что-то надо, это ж все не преступление, на что похоже? террор становится бундесканцлером. всё вокруг — острие иглы, я уплываю от нее, она меня не достает, на что похоже? вот Константин задает мне прямой вопрос: «на что похоже?» похоже на то, говорю я и поднимаюсь из воды, капли стекают у меня с рук, когда я показываю на быков и на цепь гор без имен, на всю аляску, где нет никаких антенн, похоже на то, что мы двинем отсюда, что мы снова обратно домой поедем, снова домой поедем, снова домой
просыпаюсь, во рту язык, будто мертвый.
«почему, что в нем плохого?» спрашиваю штефани, когда та издает блевотные звуки и тычет пальцем в широко раскрытый рот.
«ему не место в гимназии, сестричка», говорит она и опускает уголки губ, «и уж тем более не на продвинутом курсе английского, он даже не может…» я нервно поглядываю на дорогу, рулить на этом круге тяжело, штефани изображает ральфа, как тот произносит «Массачусетс»: «машачушетс, клаша! машачушетс!», и потом окончательно его добивает, потому что, разумеется, не может обойтись и без того, как он произносит «джордж буш»: «жжош буж! президент жжош буж! да он читать не умеет, этот ральф, он дебил, тормоз, и вообще воняет, и ему битый час нужен, чтобы на вопрос ответить!»
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.