Погаснет жизнь, но я останусь: Собрание сочинений - [6]

Пророчествуя наудачу,

Всеведения не стяжав.

По малодушию и чтобы

Страстного избежать венца,

Средь мира алчности и злобы

Глаголом я не жег сердца.

Раб нерадивый и лукавый,

Но на челе моем печать.

Мне пред Престолом Божьей славы

За всё придется отвечать.

Искать ли у людей опору,

У всех, которым не помог?..

Упрямо поднимаюсь в гору,

Сандалии срываю с ног…

Сомнения томят и жалят.

Навек заграждены уста.

Стою без сил и без скрижалей

У негорящего куста.

Я

Страстными волнами намыта

Юности смелой ладья.

Изо всего алфавита

Лаврами славы увито

Слово короткое «Я».

В самости чуя победу,

Ячеством упоены,

Миру хотим мы поведать

Плод гениального бреда:

С явью сплетенные сны.

Ну, а потом понемногу,

Оравнодушив к себе,

На боковую дорогу

Сходим от бурь и тревоги

И не перечим судьбе,

Чтоб в безысходности лени,

Чувств не тревожа шестых,

Вне четырех измерений

«Я» стало тенью сомнений,

Звуком ошибок былых.

НАДЕЖДА НЕНАДЕЯННЫХ

Хоть укрощен порыв,

Как бег коня на корде,

Рассудок наш строптив –

Идет по кругу гордо.

Но сколько ни крути,

Бессмысленно движенье.

К спасению пути

В молитве и смиренье.

Всем нам поможет смерть

Распутать петли тлена,

Круги преодолеть

Из тлена встать нетленным.

Лишь здесь, в тисках судьбы,

Средь судороги странствий,

Мы – времени рабы,

Распятые в пространстве.

ПОРТРЕТ

В. О.

Быть американкой

Ей не по нутру:

Вместо храмов – банки,

Вместо счастья – труд.

Тонкая, как птица

Из волшебных стран;

Только не летится

Ей за океан.

Как в сухом болотце,

В непроглядной мгле,

Тяжко ей живется

На родной земле.

Она в дымке грустной,

Мучаясь, любя,

Безраздельно русской

Чувствует себя.

Что же делать, братцы,

Я ей не судья,

Мне ведь тоже снятся

Дальние края.

ЧАРЫ

Много всяких див на свете,

И растет из года в год

Удивление в поэте

Перед дивами красот.

Диву он дается всюду,

Дивных звуков полон он,

Обыдённости и чуду

В равной мере удивлен.

Дивам счастья и напастей

Жизнь его обречена,

Дивам страха, дивам страсти,

Дивам творчества и сна.

Удивление и диво,

Диво дивное в стихах,

А без дива молчаливо

Обитает он впотьмах.

Есть нелепости в поэте

И невзрачен он на вид, —

Всё же в нем до самой смерти

В вихре див душа дрожит.

«ОНИ»

Средь суеты и шума

Их тьмы, их биллион.

Упорны и угрюмы,

Они со всех сторон.

Весь мир вокруг заполнив,

Невидимы для глаз.

Они собой довольны

И ненавидят нас.

Злорадствуют в несчастье,

Подбрасывают яд,

Доносят по начальству

И в телефон сопят.

Повсюду козни строят,

Сбивают нас с пути.

Глухой ночной порою

Ты с ними не шути.

Они нас затравили,

Поссорили с судьбой,

И дьявольской их силе

Мы проиграли бой…

Безволен, безоружен,

Вдруг понял я сейчас:

Их больше нет снаружи,

Они вселились в нас.

СОБЛАЗНЫ

Вырыты, вздыблены

Корни исконные:

Розанов выболтал

«Уединенное».

Дрогнули истины

Нравоучения:

С бездной таинственной

Сладко общение.

Манит опасное,

Завороженное

«В мире неясного

И нерешенного».

КРЕЙЦЕРОВА СОНАТА

Мы играли без морали,

В неге страстной преуспев,

Но оставить не пора ли

Пустоцвет для полудев.

Помпой жизни поработав,

Словно в бурю на челне,

Отдыхаем беззаботно

Где-то в сказочной стране.

Ни борьбы, ни просьб не надо,

Упоения полны

Измождения услады

И услады тишины.

Обессилевшая, вскоре

Нить сознанья порвалась,

А вдали шумело море,

Недоступное для глаз.

И во сне, средь тьмы беззвездной,

Видел я в чаду густом,

Будто мне из адской бездны

Лев Толстой грозил перстом.

ТАНКА

Взрыв — гриб, как шатер,

Вихрь ненависти и зла.

На весь мир с тех пор

Дьявольским крылом легла

Мертвой Хирошимы мгла.

МЕТАПОЭЗИЯ

Как свечки догоревшей пламя,

Изнемогая, чуть дыша,

Опустошенная стихами,

Тоскует нищая душа.

Средь сожалений и предчувствий

Смешно мечтать под ветра свист

О безыскусственном искусстве,

Как о безоблачной любви.

Пойми, мелодии и ритмы

Житейским будням не под стать.

Твори безмолвные молитвы

И если сможешь — брось писать.

НА СТАРТЕ

Я постарел, не старея

И не растратив души,

Только вдруг понял — скорее

Надо куда-то спешить:

Гордость, уныние, похоть

Были — я жил не в раю…

Сердце успеть бы подштопать,

Выстирать совесть свою.

Волн бестолковые муки,

Дальнего плаванья жуть…

В этой последней разлуке,

Друг мой, меня не забудь.

НЕ ВЗЫЩИТЕ

В судьбу хоть верьте, хоть не верьте –

Нельзя ее во всем винить.

Законов времени и смерти

Судьба не может изменить.

Уходит счастье, вянет слава.

У времени в когтях судьба —

Недолговечная забава

Иль беззащитная раба.

Судьба сама судьбой своею

Измучена, удручена;

Так много недовольных ею,

Но в этом не ее вина.

Лишь время царствует над нами,

Смерть всюду рядом, за плечом

Бесстрастное подъем лет знамя,

Ну, а судьба тут ни при чем.

МУЗА

Когда душа не чешется

В тоске по ритмам звучным,

Не знаешь, чем утешиться,

Унынием измучен…

В тот день дождливый, ветреный

Вдруг чувствую всем телом:

Вошла походкой медленной

Стыдливо и несмело.

Потом экстаз, безумие,

Но, говоря короче,

Я исхудал, как мумия…

Не спал четыре ночи.

Восторг и наслаждение —

Всё, только не усталость.

Такого наваждения

Со мною не случалось.

И под конец в бессилии

Мы выглядели вроде

Цветка увядшей лилии

Иль рыбы на безводье.

Нельзя на Музу сетовать,

Читать ей назиданье…

Но всё же после этого

Я оценил… молчанье.

В НОЧИ

Сгорблен нос, как клюв.

Нежен перьев плед.

День-деньской дремлю,

Как сова в дупле.

Но лишь бренный мир

Отойдет ко сну,

Я бесшумных крыл

Веер распахну:

Чтоб летать всю ночь,