Поэзия социалистических стран Европы - [8]

Где лежат они в могиле,

Где к невзгодам я привык,

Где звучит родной язык,

Где с друзьями я встречался,

Где рыдал я, где смеялся,

Где люблю на мир смотреть,

Где хотел бы умереть.

«Кто от милой и друзей…»

Кто от милой и друзей

На чужбину удалился

Ради денег, тот, ей-ей,

Навсегда ума лишился.

Что ж, ступайте вы, глупцы,

Мир открыт во все концы.

Мне ж оставьте дом счастливый,

Счастье мирное любви.

Виноградники и нивы —

Это радости мои.

Здесь, на родине моей,

Жить хочу среди полей,

Без богатства, с милой рядом,

Сеять хлеб, ходить за стадом;

Чтоб могла у нас родиться

Кукуруза и пшеница,

Чтобы гроздья винограда

Наши красили пиры,

Чтоб паслось большое стадо

У подножия горы.

Чтоб блеяли овцы тонко,

Чтоб звенели бубенцы,

Чтобы мог я ткнуть козленка

В материнские сосцы.

Нет, не брошу быт крестьянский,

От любви не убегу.

Дом родимый, край албанский

Я покинуть не могу!

Пусть достатка не узнаю,

Здесь и старость не страшна,

Пусть я лучше здесь страдаю,

На миру и смерть красна.

А умру — пусть мать и сестры

Совершат простой обряд:

Зарыдав, распустят косы,

Как обычаи велят.

И придет моя родная

Провожать меня, рыдая.

«Когда мы дичками незрелыми были…»

Когда мы дичками незрелыми были,

Как нежно с тобой мы друг друга любили!

Мы целыми днями с тобой целовались,

Бродили, играли и не расставались.

Любил я. И ты меня тоже любила.

Припомни, что ты мне тогда говорила!

Но ты стала взрослой, я тоже стал взрослым.

Так что ж ты забыла о прежнем, о прошлом?

Ах, яблочко нынче налилось, созрело,

Сияет оно, да меня не согрело.

Но ласточка-птица, летя на зимовье,

Вовек не забудет родное гнездовье.

И сердце, как птица, летящая с юга,

Отыщет, быть может, давнишнего друга.

«Красота твоя! Солнца светлее чело…»

Красота твоя! Солнца светлее чело,

Твои косы до пят, как воронье крыло,

На щеках твоих белых румянец плода.

Стан твой тонок, походка легка и горда,

Твои груди — гранат, и миндалины — зубы.

Твои очи — каштан, лепестки — твои губы,

Твои руки — как снег, твое слово — как мед,

Я люблю твое тело, и руки, и рот,

Красота твоя жжет горячее огня,

Только сердце твое — как скала для меня.

Ндре Мьеда

^{2}

Плач соловья Перевод Д. Самойлова

IV

О соловей мой! Ненастье минет,

И наши души печаль покинет,

Зима умчится с ее метелью.

Воспой веселье!

Настанет время весны погожей,

Ведь дни не вечно друг с другом схожи,

За невезеньем придет везенье.

Воспой веселье!

Под гнетом горя бедняк томится,

Беда повсюду за ним влачится,

Но труд для сердца — благое зелье,

Воспой веселье!

Когда ребенок скончался в доме,

Нет края горю, конца — истоме.

Но время лечит от потрясенья.

Воспой веселье!

Томится узник в глухой темнице.

Очаг родимый бедняге снится.

И лишь надежда — его спасенье.

Воспой веселье!

Темницу вражью разрушат годы,

Вернется узник — дитя свободы —

В родные горы, поля, ущелья.

Воспой веселье!

И пленной птице весной чудесной

Откроют двери из клетки тесной.

И прянет птица с беспечной трелью.

Воспой веселье!

Птенцов свободных увидят птицы.

Твое спасенье из стен темницы

Им станет в жизни высокой целью.

Воспой веселье!

Недаром время меняет лики,

Восстанет малый, падет великий,

За днем ненастным придет весенний.

Воспой веселье!

Падут державы, иные встанут,

Людей мильоны душой воспрянут,

Придет век новый сквозь тьму неверья!

Воспой веселье!

Текуче время, но вечна младость,

Минуют беды, вернется радость,

Исчезнут горе, обман, безделье.

Воспой веселье!

Уже недолго тебе томиться,

И скоро сердце преобразится

В объятьях счастья, под светлой сенью.

Воспой веселье!

Когда свободный взлетишь ты выше,

Присядь, о птица, на нашей крыше.

И мы разделим без опасенья

Твое веселье!

Паекали Одисе (Албания)

Памятник народному бойцу в Корче (фрагмент)

Скульптура. 1942 г.

Мустафа-паша в Бабуне Перевод М. Зенкевича

От шумной пляски не гудят ущелья,

И эхо выстрелов не катится в долины,

Народу нашему не до веселья,

И в бой ушли мужчины.

Кругом желтеют брошенные нивы,

Пасутся буйволы, порой вздыхая тяжко,

И в ожидании страды бредут лениво,

Но без упряжки.

А упряжь вся повешена на колья,

И без работы плуг ржавеет у забора,

И мелкий скот пасется на приволье

Без всякого надзора.

Дрожит в загоне скот, когда снаружи

Скребет когтями волк и роется в соломе:

Ведь нет защитника — теперь без мужа

Одна хозяйка в доме.

О горные орлы, за вами следом

Мужчины-воины летят неудержимо,

Спешат они иль к смерти, иль к победам

В борьбе за край родимый!

Под градом пуль сражаются жестоко,

Из ружей метко бьют, стреляют неустанно,

Они неудержимы, как потоки,

Они храбры, как заны.

А ты, грабитель, тешишься бесстыдно

Цыганской пляскою, беспечным звоном бубна,

Перед врагом юлишь, как пес, и, видно,

Забыл призыв наш трубный.

Позор тебе и стыд, исчадье ада!

Смеются над тобой средь пляски штойзовалы,

В их пении, паша, тебе в награду

Песнь смерти прозвучала.

Изменник подлый ты! Албанца слово

Нарушено тобой. И те, кто бились с честью, —

Герои павшие, — восстанут снова,

Дыша суровой местью!

Они придут в твой дом, чтоб мстить жестоко,

Махмета Бегу прах во тьме зовет кого-то,

И голос слышится его далекий:

— Пора свести нам счеты!

Я годы ждал тебя. Так пусть в печали

Утешится жена, сраженная ударом.

Хочу я, чтоб албанцы все узнали,

Что я погиб недаром…

На нивах и лугах везде волненье —

С оружьем встал народ, который ты ограбил.