Поэзия - [39]

А на зеркале плачет моими слезами пар. [193]

Андрей Василевский, 1955

                  ***

Кевин Спейси младше меня

не может этого быть

Кевин Спейси младше меня

не может этого быть

зачем Хью Лори младше меня

не может этого быть

и Дмитрий Медведев младше меня

ладно ладно так тому и быть

а как подумаешь что через пятнадцать лет

и покойный Дмитрий Александрович Пригов

будет младше меня

это надо еще дожить

<ой мама

я был самым младшим в классе>

хотел бы еще пожить

(нараспев) [56]

Александр Межиров, 1923-2009

  Воспоминание о пехоте

Пули, которые посланы мной,

                             не возвращаются из полета,

Очереди пулемета

                 режут под корень траву.

Я сплю,

         положив под голову

                           Синявинские болота,

А ноги мои упираются

                           в Ладогу и в Неву.

Я подымаю веки,

                       лежу усталый и заспанный,

Слежу за костром неярким,

                        ловлю исчезающий зной.

И когда я поворачиваюсь

                            с правого бока на спину,

Синявинские болота

                            хлюпают подо мной.

А когда я встаю

                        и делаю шаг в атаку,

Ветер боя летит

                        и свистит у меня в ушах,

И пятится фронт,

                     и катится гром к рейхстагу,

Когда я делаю

                    свой

                         второй

                                   шаг.

И белый флаг

              вывешивают

                        вражеские гарнизоны.

Складывают оружье,

                            в сторону отходя,

И на мое плечо,

                     на погон полевой зеленый,

Падают первые капли,

                                майские капли дождя.

А я все дальше иду,

                             минуя снарядов разрывы,

Перешагиваю моря

                             и форсирую реки вброд.

И на привале в Пильзене

                                  пену сдуваю с пива

И пепел с цигарки стряхиваю

                                  у Бранденбургских ворот.

А весна между тем крепчает,

                                 и хрипнут походные рации,

И, по фронтовым дорогам

                                 денно и нощно пыля,

Я требую у противника

                             безоговорочной

                                                  капитуляции,

Чтобы его знамена

                              бросить к ногам Кремля.

Но, засыпая в полночь,

                             я вдруг вспоминаю что-то.

Смежив тяжелые веки,

                               вижу как наяву:

Я сплю,

           положив под голову

                                     Синявинские болота,

А ноги мои упираются

                               в Ладогу и в Неву. [213]

Давид Самойлов, 1920-1990

    Старик Державин

Рукоположения в поэты

Мы не знали. И старик Державин

Нас не заметил, не благословил…

В эту пору мы держали

Оборону под деревней Лодвой.

На земле холодной и болотной

С пулеметом я лежал своим.

Это не для самооправданья:

Мы в тот день ходили на заданье

И потом в блиндаж залезли спать.

А старик Державин, думая о смерти,

Ночь не спал и бормотал: «Вот черти!

Некому и лиру передать!»

А ему советовали: «Некому?

Лучше б передали лиру некоему

Малому способному. А эти,

Может, все убиты наповал!»

Но старик Державин воровато

Руки прятал в рукава халата,

Только лиру не передавал.

Он, старик, скучал, пасьянс раскладывал.

Что-то молча про себя загадывал.

(Все занятье — по его годам!)

По ночам бродил в своей мурмолочке,

Замерзал и бормотал: «Нет, сволочи!

Пусть пылится лучше. Не отдам!»

Был старик Державин льстец и скаред,

И в чинах, но разумом велик.

Знал, что лиры запросто не дарят.

Вот какой Державин был старик! [271]

^{ТАКЖЕ СМ.:}

^{Сергей Есенин (2.1),}

^{Владислав Ходасевич (4),}

^{Михаил Лермонтов (13),}

^{Александр Пушкин (18.2.1).}

6.3. Гендерная идентичность

Гендерная идентичность включает в себя сознание своей принадлежности к мужскому или женскому полу, определенный способ осознания своего тела и усвоение действующих в обществе и культуре норм поведения. На протяжении веков мужчины и женщины были не только различны, но и неравноправны, и прежде всего в том, что мужское начало понималось как совпадающее с всеобщим, с общечеловеческими свойствами, а женское — как набор исключений и отклонений от общечеловеческого.

На этом фоне женская поэзия сперва воспринималась как попытка дотянуться до «полноценного», «общечеловеческого» творчества, затем — по мере того как набирала силу борьба за права женщин — как выстраивание альтернативы этому «общечеловеческому», которое стало восприниматься как мужское. При этом вопрос о том, в чем состоит и как себя проявляет особая мужская идентичность, стал подниматься лишь в конце ХХ века.

Разговор о женской идентичности в поэзии нередко начинают с того, что связано с жизнью женщины, включая и особую телесность (в том числе беременность, рождение ребенка), и ключевые эпизоды душевной биографии (первая любовь, материнство и т. д.). Это само по себе неверно: зачастую стихи, транслируя привычный взгляд на эти стороны женской жизни, смотрят на них, по сути дела, глазами мужчины.

О женской поэзии можно говорить там, где «женская» тема предстает выражением уникального опыта. В русскую поэзию взгляд на мир «женскими глазами», сквозь свойственные именно женщине состояния и ощущения в самом начале XX века ввела Елена Гуро, замечавшая по этому поводу: «Мне кажется иногда, что я мать всему».