Поэзия даосских мастеров: духовность и вдохновение - [2]

В западной религиозной мысли учение должно быть догматично. Должно быть только одно «правильное» толкование священного писания. И разумеется, каждая отдельная секта считает свое толкование «единственно верным».

В даосской традиции все иначе. Дао Дэ цзин описывает невыразимое, озвучивает безмолвное. Дао Дэ цзин – это дух, а не слово. Потому не может быть одного «правильного» толкования. Для разных людей в разные периоды их жизни и практики оттенки значений будут отличаться.

Познавать этот написанный в стихах древний трактат необходимо на интуитивном уровне, на уровне души, а не разума. Но и не только так.

Помимо этого, Дао Дэ цзин также имеет крайне сложную многоуровневую логическую структуру. Один и тот же отрывок, воспринимаемый на разных уровнях толкования, будет иметь разные (иногда принципиально) значения. Каждая строчка имеет минимум девять уровней смыслов.

Сложная внутренняя логическая структура и постигаемое интуитивно духовное невербальное содержание Дао Дэ цзина – это и есть удивительное смешение несовместимого. Разум и чувства. Логика и интуиция. Хунь и По.

Раздел 2. Поэзия даосских мастеров

«Правильный» перевод Ли Бая

Пожалуй, самым выдающимся китайским поэтом является великий Ли Бай (李白), творивший целую тысячу лет назад. Будучи даосом, он отвергал конфуцианский догматизм и узость взглядов, направляя свой взор в сферу таинственного и необычайного.

Ниже мы рассмотрим известное произведение, написанное в удивительном «пятисложном» стиле, суть которого в том, что в каждой строчке автор вмещает смысл ровно в пять иероглифов. Ни больше ни меньше.

Основой русскоязычной поэзии является рифма – созвучные окончания слов в каждой строке. Китайская культура имеет несколько иной взгляд. Здесь прежде всего важна внутренняя «ритмика» текста.

Стоит сказать, что древние тексты (например, Дао Дэ цзин), написанные в стихах, часто не содержат знаков препинания. Пять тысяч иероглифов идут один за другим. И именно чувствование «внутреннего ритма» позволяет понять, где именно поставить запятую… «Казнить нельзя помиловать».

Другой особенностью является особое отношение к количеству слов в строке. Русский поэт не обращает на это принципиального внимания, сколько предлогов, сколько существительных и т. д. Здесь же важно… пять иероглифов. Ни больше ни меньше.

«Думы в тихую ночь» Ли Бай

Оригинал:

《静夜思》李白

床前明月光

疑是地上霜

舉頭望明月

低頭思故鄉

Перевод автора (почти пословный):

«Пред кроватью ясной луны свет,

На земле подобно инея след,

Подняв голову, увижу полную луну,

Опустив, по родному дому взгрущу».

Комментарий. Здесь в некоторой степени соблюдается правило «пятисловия» (五言), то есть по пять слов в строчке. Хотя, разумеется, это даже близко не передает ритмику оригинального китайского текста. Просто вглядитесь, как красиво и изящно выглядит идеальная геометрическая симметрия этого произведения на китайском. Изящество простоты, геометрической четкости и в то же самое время бездонная глубина каждого иероглифа. Простота и глубина.

В переводе Ильи Ерошенкова оно же звучит так:

«И, начинаясь у моей постели, уходит в небо, словно иней, белой луны дорожка – прямо в синеву.

И глядя вверх, луною очарован, я опускаю взгляд и будто снова оказываюсь дома – наяву».

Перевод Леонида Сторча:

«Перед моим окном белеет,

Плывет луна,

Как будто инеем покрыла

Весь пол она.

Я вверх смотрю на серебро,

На это небо

И вспоминаю дом, где я

Так долго не был».

Перевод советского поэта Александра Гитовича:

«У самой моей постели легла от луны дорожка,

А может быть, это иней – я сам хорошо не знаю.

Я голову поднимаю, гляжу на луну в окошко.

Я голову опускаю и родину вспоминаю».

Перевод Бoриса Мещерякова:

«Лег у постели ясный ли лунный свет?

Иней ли белый – осени первый след?

Взор поднимаю – полной пленясь луной.

Взор опускаю – вспомнив про дом родной».

Перевод Юлиана Щуцкого, довоенного китаиста, автора «Антологии китайской лирики 7–9 вв.»:

«В изголовии ложа

Сияет, светлеет луна.

Показалась похожей

На иней упавший она.

Посмотрел на луну я,

Лицо к небесам обратив,

И припомнил родную

Страну я, лицо опустив».

Как можно заметить, сюжет везде похож. Но вот художественная форма необычайно разная. Как же так получается? Ведь такое простое стихотворение. Всего четыре строчки по пять иероглифов. И такие разные переложения на русский язык.

Дословный перевод каждого из двадцати этих иероглифов следующий:

床 – «кровать». 前 – «перед». 明 – «ясная». 月 – «луна». 光 – «свет».

疑 – «кажется». 是 – «является». 地 – «земля». 上 – «на». 霜 – «иней».

舉 – «поднять». 頭 – «голову». 望 – «смотреть». 明 – «ясная». 月 – «луна».

低 – «опустить». 頭 – «голову». 思 – «думать о…». 故 – «родные». 鄉 – «места».

А как бы это стихотворение перевели лично Вы, читатель?

Возможен ли вообще какой-либо «правильный» перевод поэзии и высоко образных текстов? Автор считает, что нет. Любой перевод есть лишь отражение изначального стихотворения в сознании автора. Многие смысловые поля китайских слов абсолютно отличаются от русских. Бесчисленное количество нюансов и оттенков смысла абсолютно непередаваемы.

К примеру, вот в русском языке: птица «сидит» на ветке, но сделай из нее чучело, и оно уже будет «