Поэзия Африки - [22]

О, тень улыбки сохрани

И ветру двери распахни

В глухие пасмурные дни,

Пока в их сумрачной тени

Надежда не зажжет огни!

Знамя Африки Перевод Л. Тоома

Встань, юность Африки, в порыве смелом,

Сжимая стяг в израненных руках!

Не сникнет наше знамя под обстрелом,

Нас не согнет бессилие и страх.

Мы боремся не за свои доходы

И не за власть: наш путь ведет вперед,

Над Африкой пылает стяг свободы,

И вспять никто из нас не повернет.

Грозятся нам, но мы не из пугливых —

Оружие уймет врагов крикливых.

КВЕСИ БРЮ [51]

Рождение ребенка Перевод Н. Воронель

Достиг порога долгожданный топот,

На ветви Гамелли лопнули почки,

И прорицатель, раковины бросив в пыль,

Прочел по узору судьбу ребенка —

Ребенок явится у грома на плечах,

Он факел молний пронесет над головой,

Он озарит в ночи дорогу дням грядущим.

Мечтал Гамелли по ночам в сезон дождей,

Что лопнет почка и покажется росток,

И, оплетая ветвь руки отцовской,

Начнет карабкаться по склону вверх и вверх.

И вот грядущее ступило на порог —

Откройте дверь, ему пора войти!

Одинокий путник Перевод Н. Воронель

Оставь его, любезный враг,

Ведь матери всего живого

Ему свободу даровали:

И, принимая мир бесценный,

Скользит он в зыбкой благодати,

Пришелец с вечных берегов.

Согретый заревом отваги,

С копьем надежды,

Со щитом традиций

Он вышел цепи разорвать.

А там вдали, на горизонте,

Закаты алые сгорают,

Рассветы бледные сгорают

И звезды черные восходят

У изголовья новых дней.

И оживают наши руки,

Дремавшие на барабанах,

И, ободренный мерной дробью,

Проходит одинокий путник

По склонам золотых холмов.

Сеть Перевод Н. Воронель

Мы подходили к перекрестку,

Где поджидала нас разлука…

Я медлил с выбором дороги.

Вдруг в сумраке моих сомнений

Зажегся свет твоей любви, —

И ярко осветил мне путь

Единственный…

Мольба о сострадании Перевод Н. Воронель

О мать-земля,

Мы в храм к тебе пришли,

Мы сыновья земли.

Босой пастух,

Пригнав домой коров,

Стоит безмолвно с дудкой тростниковой,

Не стряхивая капель дождевых, —

Так ждут рассвета для неспетых песен

Росою окропленные птенцы.

Толпятся у реки ночные тени

И ласково склоняются к земле…

У очагов усталые крестьяне

Рассказывают небылицы

О давних-давних днях…

Зачем мы просим милости покорно,

Мы, сыновья земли?

Кого мы молим робко и смиренно,

Когда сердца поют, а губы плачут,

Костер пылает, как земное солнце,

Взлетают искры,

Затмевая звезды,

И в гулких тыквах плещется вода,

Вода могущей Вольты.

А мы, босые нищие в лохмотьях,

К хозяину приходим за подачкой.

ДЖУ ДЕ ГРАФТ [52]

Платиновая Лу Перевод А. Ибрагимова

Заходите, ребята.

Ровно в семь.

Посидим, поболтаем за рюмкой вина,

Вспомним старые времена.

И вот

Ровно в семь

Вваливаемся толпою к Сэму.

«То-то, думаем, будет веселье,

Ведь он у нас заводной».

Заходите, дорогие, все заходите:

Коротышка Ди, и Кобина,

И Джон со своею женой,

И Офори вместе с женой.

А это моя половина —

Лу.

Познакомились с ней в Колумбийском колледже,

Когда я был в США.

Правда же, хороша?

И верно, женщина — первый класс.

Ослепительна, как певица.

Ноги —

хоть выставляй на витрине.

Изумительный бюст.

А волосы —

не оторвешь глаз.

Располагайтесь, ребята, как дома.

Уселись.

Лу взболтала коктейль

темно-алый —

Такие пьют на восточном побережье, —

Сэм

разносил бокалы.

Приятный был вечерок.

Болтали мы, пили вино,

Наворачивали котлеты

И лихо отплясывали рок

Под магнитофонные ленты.

Тем временем Лу изводила нас

своею заботой.

Хотите еще вина?

Бурбонского виски с содовой?

Угощайтесь.

Пейте в свое удовольствие.

Спасибо друзьям из посольства:

Напитки

у нас

в избытке.

Сэм сидел у окна

И, устало

глядя в ночную мглу,

Осушал бокал за бокалом.

Ни слова.

Ни взгляда на Лy.

Его жена

между тем

блистала.

Мы лихо отплясывали рок

И ели

все, что она

подавала,

До отвала.

А Сэм сидел у окна —

И ни слова.

Странно было смотреть на него —

Такого прилизанного и лощеного,

Охолощенного

Ангелом

с платиновым мечом.

Мы простились с ними под утро.

Они стояли, держась за руки,

У открытой двери,

в подъезде;

Сэм не сводил взгляда

С бледнеющих созвездий.

Сейчас он войдет в дом

И, закатав рукава,

Примется устранять беспорядок,

Оставленный нами,

духами,

Которых вызвал из прошлого

Опрометчивым приглашеньем.

Что поделаешь?

Жизнь такова.

Потом они улягутся спать.

Назавтра

После привычных объятий —

Пятнадцать лет

их жизни брачной —

Сэм проснется

такой же мрачный,

Сделает две-три затяжки

И выпьет свое молоко с медом

Из тончайшей

фарфоровой

чашки.

Потом —

Благо отпуск еще не кончен —

Свернется клубком на кушетке

И будет читать заметки

В журнале «Тайм»

(Свежий номер, только что из Штатов).

Даже не взглянет на снимки

Черных девушек — своих землячек.

Только со старческим вздохом

Уронит:

«Вот потаскухи!»

Скажи нам, милый Сэм

(Хоть шепотком) —

Куда подевался твой огонек?

Твой огонек былой?

Отчего ты все время не в духе?

А может, спросить у нее,

Какая в душе у тебя

рана?

Может, спросить у нее, Сэм,

У платиновой Лу

Из Нью-Орлеана?

ДЖ.-В.-Б. ДАНКВЕ [53]

Голоса моря Перевод Андрея Сергеева

По косматой траве я сошел к очертаньям Нептуна

И вошел в оживленные струи, ища покоя,

Охлаждал свое сердце в объятиях моря,

Ибо тяжесть ненастья, свинцом давившая плечи,

Отступала у легких стежков прибоя.

Я видел

Бело-зеленую голубизну Атланта,

Охранителя неба и знатока глубин,

Который дыханьем колышет легчайшие руна раздумий

И возвышает мысль.