Поездка за город - [25]

Значительно интереснее были листовки уже кандидата от партии: что всячески выделялось и подчёркивалось, побуждая рядовых членов без всяких сомнений сплотиться вокруг и отдавать именно ему свои голоса, склоняя к этому также всех, кого только можно. Красные тона с вкраплениями синего создавали приятное для солидного господина обрамление, а аккуратная стрижка вместе с очками придавали холёному лицу интеллигентность и цивилизованность, и тем самым успокаивая противников партии, могущих по сложившейся привычке заподозрить её в кровожадности. Лицо явно говорило – “ну что вы, это же было давно, и безусловно неправда” – выдвигая новый облик с несколько видоизменённой начинкой: кандидат не обещал всё окружающее отобрать и честно поделить – удовлетворив многочисленные надежды и чаяния – нет, он обещал позаботиться о всеобщем благе и процветании, дав каждому самое необходимое, без чего тот просто не сможет продолжить свой земной путь. Запросы сторонников при этом, разумеется, находились на первом месте, выделяясь красным цветом, что вызывало большие сомнения: а хватит ли на всех имеющихся ресурсов и не придётся ли потом закрывать лавочку и пускать её с молотка за долги: вызванные столь легкомысленным поведением.

Однако вряд ли на самом деле он стал бы заниматься подобной глупостью: повыступав и покривлявшись – что требовали просто законы жанра – даже он вынужден был бы считаться с уже сложившимися реалиями, так что едва ли жители городка сильно выиграли или проиграли бы при любом из возможных исходов. Любой из оставшихся претендентов – а кроме лидирующей троицы мы обнаружили ещё четыре фамилии – также наверняка не внёс бы ничего существенного в имеющийся порядок: молодая женщина – явно торговка – по причине видимого отсутствия интеллекта не смогла бы наломать слишком много дров; военный – в полковничьих погонах – вполне мог оказаться каптенармусом, обеспечивавшим тыловое хозяйство, от чего было рукой подать до столь привлекательной штатской должности. Ещё двое обнаруженных нами соискателей вряд ли имели малейшие шансы: блондинистый инженеришка и господин невнятного возраста, профессии и национальности скорбно взирали с чёрно-белых оттисков, уже заранее соглашаясь на роль фона и антуража.

Мы втянулись в занятный процесс: повсюду были видны следы неутихающей борьбы за столь привилегированное место под солнцем: неприличные надписи так и мелькали вокруг, затрагивая весь спектр смыслов и оттенков, и дополняясь и конкретизируясь графическими изображениями: в одних случаях предпочтение давалось свиному рылу, маленьким копытцам и аккуратному хвостику, изображаемому с круглыми завитками; несколько реже встречались рожки, длинная козлиная борода и отросток, начинавшийся со спины и торчавший куда-то вверх и в сторону. Самому упитанному из кандидатов любители живописи придавали облик медведя: мохнатые уши занимали почти всё пространство в верхней части, дополняясь толстым брюхом и лапами, способными подмять под себя весь этот городок со всеми его домами, организациями и жителями.

Сравнительно мало места занимали здесь совершенно неприличные и скабрезные подробности и дополнения: кое-где – на редких фигурах в полный рост – неумелыми художниками подвешивались-таки целые гроздья и колбаски, символизируя половую принадлежность кандидата, но только в одном месте мы обнаружили явное несоответствие размеров: при наличии такого груза бедняга просто не смог бы устоять на ногах; если причиндалы не отвалились бы от собственной тяжести, облегчив ему всю последующую жизнь.

Даже единственная женщина не избежала здесь пристального внимания: ей придавалась внешность то ли лисички, то ли белки, что выглядело совсем не так обидно. Лишь однажды на неё ополчились по-настоящему: выступающие длинные клыки намекали на вампирское происхождение, удачно дополнявшееся массивными кольцами в носу и ушах, седыми грязными космами под цветастым платком и ступой с помелом: профессиональными принадлежностями настоящей бабы-яги.

Здесь явно не скучали и с интересом проводили время – особенно в вечерние и ночные часы: сторонники разных кандидатов вряд ли рискнули бы заниматься настенной живописью среди белого дня; однако у нас не было выбора: решив также внести скромный вклад в общее дело, мы подождали, пока в пределах видимости не станет безлюдно, после чего приделали одному из претендентов шутовской колпак с бубенчиками и пышные развесистые усы, употребив валявшиеся на асфальте обломки кирпича. Подвернувшиеся инструменты, конечно, не шли в сравнение с цветными мелками и краской – использованными в большинстве случаев до нас – но для поднятия настроения годилось и это: весело заржав, мы двинулись дальше вдоль основной местной магистрали, но – оторвавшись от предыдущего и переведя взгляд на стену следующего жилого дома – мы застыли на месте, сразу же вернувшись мысленно к тому, что было главной целью сегодняшней поездки.

Блестящая юная красавица – метров в пять высотой – возвышалась над всей пошлостью повседневной жизни, уперев руки в бока и игриво отставив ножку в достаточно понятной – особенно Алику – позе, зазывно улыбаясь и притягивая к себе внимательные мужские взгляды. Призыв гласил – “Всего за полцены!” – побуждая всех состоятельных представителей мужского пола срочно бежать за деньгами и становиться в очередь: именно так мы восприняли огромный плакат, отвечавший насущным запросам и желаниям сегодняшнего дня, так что даже удивительно показалось нам: как могло подобное очутиться на стене жилого дома, где обитают в том числе и семейные пары, имеющие детей. Алик прямо на глазах приходил в возбуждение: он уже буквально спрашивал – ну где это, где? – обшаривая всю гигантскую площадь в поисках телефончика или иным образом определённой дислокации. Я присоединился: что-то здесь было всё-таки не так, не могла реклама интимных услуг висеть столь нагло и открыто на виду у всего города, но только дойдя до самого низа – под красивыми ножками в длинных коричневых сапогах – я понял горькое заблуждение и ошибку: старинными вензелями там было выписано название местного супермаркета с подробнейшим указанием адреса и проезда, а также телефонов, по которым можно было дозвониться в случае большой нужды.