Поездка в Египет - [49]

— Однако Али и Гуссейн, недовольные решением, отправились к другому кади, и этот-то другой кади доказал им, что первый кади не знает арифметики…

— Но позвольте…

— Не обижайтесь. Речь идет о нервом кади, мы с вами тут не при чем. Второй кади присудил Али, имевшему пять ок риса, семь червонцев, а Гуссейну, имевшему три ока, один червонец. «Предполагая», обратился он к ним, «что вы двое и Араб Селим съели пилава поровну, из восьми ок риса на долю каждого пришлось по 2 2/3 ока, следовательно, если исключить из вашего риса собственные ваши порции, окажется, что из твоих пяти ок, Али, пошло на Селима 2 1/3 ока, а из твоих трех ок, Гуссейн, пошло всего 1/3 ока, то-есть в семь раз меньше».

Торжество мистера Джэя было полное. М. Tristan с великодушием истинного Француза признал себя побежденным.

Мыслителю, которого Анджело называет «lе savant», тоже захотелось отличиться.

— Я знаю одну очень тонкую энигму, объявил он;— слушайте: je suis une bete… Однако как же это дальше… je suis… вот ведь досада… je suis une bete… Остальное, господа, я позабыл!

Тут сильный насморк охватил всех; быть может его нагнал внезапно пахнувший сквозняк. Не сморкался один «ученый» и только повторял: «je suis une bete».

Вывела нас из затруднения мисс Монро.

— Учили вы английские склады? спросила она меня.

— Когда-то учил.

— А теперь помните их так же хорошо, как первый кади мистера Джэя арифметику? Мы это сейчас увидим. Я буду говорить поочередно слоги какого-либо слова, а вы называйте буквы; только вы наверно не сумеете — или ошибетесь, или собьетесь. Какое бы слово взять? Откуда вы приехали в Египет?

— Я, кажется, вам уже говорил — из Константинополя.

— Вот и отлично: возьмем Constantinople.

— Как вам угодно.

— Well, then, I begin [59]: Con?…

— С, о, n.

— Stan?….

— S, t, a, n.

— Ti?..

— T,i.

— No. Нет! воскликнула мисс. Монро, отрицательно мотнув головой.

— Why no? в чем ошибка? спросил я, несколько изумленный.

— Хотите, начнемте снова, предложила она: Con?

— С, о, n.

— Stan?….

— S, t, a, n.

— Ti?..

— T,i.

— No!! снова остановила она меня.

— Однако, чем же не так?

— Позвольте! Я и не думаю находить, что не так: я только произношу no, следующий после ti слог, а вы вместо того, чтобы сказать: n, o, вот уже второй раз сбиваетесь и вступаете со мной в препирательства.

Мисс Гертруда также предложила нам загадку, справившись предварительно в книжке, исписанной крупными как вишни каракулями.

— В которое из трех своих путешествий, спросила она, погиб знаменитый мореплаватель, г. Кук?

— Сейчас припомню, сказал ученый.

— На острове Оваи в 1779 году, отвечала невпопад одна из молчаливых личностей.

— В первое, darling, [60], воскликнул мистер Поммерой.

— Нет-с в третье… папа, а что наш г. Кук родственник тому, знаменитому Куку?

— Родной дядя, darling.

— Вы вечно шутите.

— Люблю шутить, darling, мой грех! А вот ты, серьезная, леди, разреши-ка мне следующий «puzzle»: эти развешенные кругом нас географические карты убеждают тебя, что можно всюду ездить с компанией Кука — к Нильским порогам, на Суэцкий канал, на Синай, в Палестину, по всему свету. Взгляни, что пи красная полоска, то тур Томаса К, у ка. Ну-с, теперь самая суть: уверяли меня будто по путям, обозначенным красною полоской, на каждом пароходе, в каждом поезде, во главе всякого каравана, находится лицо, которое путешественники называют мистером Куком. Таким образом, с первого взгляда казалось бы, что Куков множество. Не сомневаюсь, что все эти лица суть знаменитые мореплаватели; тем не менее мне из достоверных источников ведомо, что существует один единственный мистер Кук, остальные же Куки — подставные. Спрашивается, который изо всех этих Куков настоящий, несомненный мистер Кук?

— Разумеется, тот который едет с нами!

— Нет, darling, не он, а тот который, помнишь, сидит в павильоне и со всех берет деньги за билеты… Не так ли мистер Фань-ден-Бош? Что вы приуныли?

Но Фан-ден-Бош не слышал. Не принимая участия в нашей невинной беседе, он один втихомолку разгадывал загадку, которую загадала ему Miss Emely, ушедши вместе с матерью на Бехеру «к знакомым дамам».

3 февраля.

С рассветом вышли из Джирдже, прошли мимо деревни Беллиани, откуда совершается поездка к Абзидосскому храму, предстоящая нам на возвратном пути, миновали Фаршут и другие местечки с большими сахарными заводами, от которых на самую середину Нила веет запахом горелой патоки и ядовитых растений, приткнулись на минуту к берегу, чтобы поглядеть дервиша-подвижника, более сорока лет сидящего на одном месте, оставили за собою вправо Дендерский храм (мы осматриваем его завтра) и наконец еще среди дня остановились на восточном берегу у пристани города Кэнэ.

Но прежде чем говорить о Кэнэ, следует сказать несколько слов о дервише.

Близ чечевичного поля, в отлогой просиженой яме, точно гад, свернувшийся в клубок, сидит безобразное дряхлое существо, давно утратившее Божеские образ и подобие. (место вероятно не затопляется Нилом). Кругом постоянно сменяются поклонники из городов и деревень, пешие и на ослах; пришли сюда и капитаны наших пароходов, в чистом белье и свежих тюрбанах. В яме тлеет костер; саженях в 10 вырыта едва заметная землянка.