Поездка в Египет - [35]

Ужели все пространство от реки до пустыни, через которое мы теперь проезжаем, было когда-то занято Мемфисом? где же развалины, обещанные г. Куком? кругом видны только пальмовые рощи, поля зеленого клевера и светлые тихие озера — притоны всевозможных куликов…

По преданиям, первый фараон первой из тридцати династий Египта, Мена, соединив под своею державой разрозненные племена, управлявшиеся до него богами, основал город Менефер, «хорошее место» (4450 до P. X., по другим 3892); имя это обратилось сначала в Менф, затем в Мемфи и наконец в Мемфис. Русло Нила, текшего первоначально у Ливийских возвышенностей, было отведено посредством запруды на средину долины, и город заложен на западном берегу: таким образом река служила ограждением от набегов с востока; на юге была построена «белая или южная стена»; для защиты же с прочих сторон выкопано озеро, имевшее сообщение с Нилом и огибавшее Мемфис с севера и запада. Мена воздвиг храм богу Пта, богу правды, создателю того яйца, из, которого вышли луна и солнце. Прежде Пта господствовала одна Влага (представление о хаосе), олицетворенная в боге Нун, и бог Хефера, жук, scarabeus sacer, катал между передними лавками шарик, заключавший в себе землю и небо. Разбивая этот шарик, Пта дает начало всему, и сонм египетских богов и богинь расселяется в небе, на земле и под землей.

Сын Мены, Атотис, соорудил в Мемфисе великолепный дворец, после чего город стал столицей. Время её процветания длится до конца УIII династии (2850 г.). IX и X династии правят страной из Гераклеополиса, а XI переносит резиденцию в стовратные Фивы, и значение Мемфиса постепенно падает. Впрочем в период XXI династии (1095—965), царившей в Сапсе, оно временно возрастает вследствие близости новой столицы. В 527, в царствование Псаметиха III (последнего фараона XXVI династии), Камбиз царь персидский берет Мемфис приступом. С основанием Александрии (332) город Мена начинаешь безвозвратно меркнуть и в течение римско-византийского владычества мало-помалу стирается с лица земли; в силу эдиктов Феодосия Великого (379–395 по P. X.) храмы и памятники его рушатся. В 638 году магометане завоевывают Египет, и кругом палатки Амр-Ибн-ель-Ази, полководца халифа Омара, вырастает Фостат, нынешний Каир. [43] Развалины Мемфиса в продолжение многих веков поставляют строительный материал для его замков, дворцов и мечетей.

Легенды переданные потомству Геродотом, Страбоном, Диодором и другими, несколько разбросанных по нивам, обломков — столь редких, что ни одного не попалось мне на глаза, да безногий каменный колосс, статуя Рамзеса II, лежащий возле дороги, лицом в луже — вот все, что сохранилось от величия и славы первой митрополии фараонов.

Изваянная из твердого известняка, пятисаженная статуя Рамзеса, по свидетельству историков, стояла у входа в храм Пта. На поясе, на груди, и на свертке в левой руке начертано имя и эпитеты великого утеснителя Израильтян ^{5}: «Рамзес, любимец Аммона, бог солнца, могучий правдою, солнцем очищенный и проч.» Лужа, в которой лежит его голова — глубокая яма, лишь в зимнее время наполненная водой; летом, когда вода высыхает, можно, спустившись на дно, видеть его красивое каменное лицо. Найденный в 1820 году путешественниками Кавильей и Слоном (Sloaue), колосс был подарен ими в Британский Музей, но Английское правительство до сих пор никак не соберется перевезти этот тяжеловесный подарок в Лондон, и придорожный финиковый лес, волнуясь перистыми листьями, продолжает докучать покойному фараону своими сетованиями на ветер.

Под Мемфисом пальмовые леса тянутся полосами в несколько верст. Они не имеют ничего общего с нашими родными тайниками, исполненными тени, прохлады, птичьего гама и «зеленого шума». Пальмы хороши лишь ночью, когда образы их статными призраками возвышаются над Нилом. Днем пальмовый лес похож, пожалуй, на редкий сосновый бор, но и тот тенистее: вдобавок, в бору есть мох, папоротники, вереск; а здесь чахлая почва, покрытая пылью веков, стелется каменным полом, доверху одетые чешуйчатым панцирем, круглые стволы напоминают столпы храма, исщербленные иероглифами, и пальмовый лес является каким-то многоколонным капищем с воронами на колыхающихся бледно-зеленых капителях… Последнее обольщение исчезает. когда узнаёшь, что все пальмы в Египте на счету, и что каждая платит подать [44].

Преследуемые мальчишками и девчонками соседней деревушки, Митраени, мы проехали сквозь лес и пустились целиком по пахоте к окраине Сахары, на загородное Мемфисское кладбище. В песках караван наш повстречался с караваном верблюдов, шедшим из оазиса эль-Фаюма. Оба поезда с одинаковым любопытством разглядывали друг друга: пока мы, закинув головы, любовались убогим, но живописным нарядом Бедуинов, их суровыми, прожженными солнцем лицами, сыны пустыни в недоумении озирали с высоты своих седел мудреные уборы наших дам, зонтики мужчин, платки кругом их шляп, развевавшиеся при дробном ослином галопце, и всех цветов радуги альбомы, записные книжки, тетрадки, которые плющились под мышками, торчали из-за пазухи или высовывались из многочисленных карманов; а истомленные верблюды, чуя пастбища и воду, жадно втягивали ноздрями воздух.