Поездка в Египет - [36]

Время и люди отнеслись к некрополю с большим уважением, чем к живому городу. Тут осталось еще несколько осыпавшихся пирамид и, среди куч мусора, множество могильных колодцев. Пирамиды, подобные издали русским степных курганам, незначительны по величине, за исключением Уступчатой, относящейся к V династии ^{6}.

Подымается она шестью уступами и лишена острой вершины, что заставляет предполагать, что сооружение её никогда не было окончено. Внутри пирамиды и в скалистом грунте под нею устроено пять комнат (из коих одна в 77 фут. вышины), соединенных целым лабиринтом переходов. Здесь открыто много людских и бычачьих мумии, обстоятельство, доказывающее, что пирамиды не служили исключительно царскими могилами; найдены между прочим позолоченные человеческий череп и подошвы ног. Мы не были ни внутри, ни наверху; ходы, по большей части завалившиеся, заметены снаружи песком, а взбираться на вершину опасно, ибо камень, из которого сложен памятнику хрупок и рассыпчат.

Оставив ослов около домика, где жил во время раскопок Марьет-бей, путешественники направились по песку и щебню к подземельям или катакомбам «Египетского Серапеума». Предводивший нами Ахмет-Сафи изредка потрубливал в рожок, вероятно для тою, чтобы стадо его не разбрелось по пустыне. Он нес за плечами на конце палки узелок, очень меня занимавший.

Серапеумы и катакомбы открыты по указаниям исторы. Когда после сильной бури, свирепствовавшей в июне 1857 года, над песчаным Ливийским Океаном показался каменный сфинкс, Марьет-бей признал в нем одного из упоминаемых Страбоном в его описании «весьма песчаной местности, где находился храм Сераписа». Французских ученый не медля приступил к делу и откопал целую аллею сфинксов, а также стоящие в противоположных концах её здания — «Греческого и Египетского серапеумов». Значение первого, в коем найдены перенесенные в настоящее время в Лувр одиннадцать статуй греческих философов и поэтов, в точности не определено; последний же представляет храм бога Озириса-Али, и в то же время — мавзолей Аписов, так как памятник стоить над обширным подземельем, где в каменных гробах покоились священные черны: быки, рожденные от месяца и белой коровы ^{7}.

Нынче сфинксы и серапеумы снова погребены обязательными попечениями ветра, и ливийские пески, глубина которых достигает здесь тридцати аршин, хранят их для будущих поколений. Можно видеть лишь катакомбы и то не все, потому что во многих местах они рушатся.

У широкого входа в недра земли Ахмед Сафи развязал таинственный узелок — и каждому из нас дал по огарку. «Сперва я один шел с факелом», пояснил он; «но года два назад какой-то Англичанин упал в яму и сломал себе руку; с тех пор мы всем стали раздавать свечи».

Главный ход подземелья, длиною в несколько сот шагов, напоминает железнодорожный тоннель, грубо выученный в живой скале ^{8}. К нему справа и слева, на коротких промежутках, примыкают альковы, заключающие каждый по чудовищному каменному саркофагу с массивною крышкой. Пол альковов аршина на два ниже пола тоннеля, так что из последнего видны по обеим сторонам только верхи гробов.

В высоких пещерах с неотделанными стенами и сводами, саркофаги — продолговатые, вышиной в сажень, четвероугольные лари из цельного отполированного гранита (черного и красного) — поражают строгою правильностью линий и формы. В один из них, при помощи приставленных снаружи и изнутри лесенок, поочередно лазили туристы; внутри для мечтателей стояли стол и стул. Есть ряды помещений без гробов. Во всем более шестидесяти комнат, а саркофагов я насчитал лишь 24. Найдены они уже пустыми; только в одном алькове, наглухо замурованном, саркофаг заключал нетронутую мумию Аписа; когда открывали альков в извести на каменной перегородке отделявшей его от главного хода были еще видны отпечатки пальцев, а за перегородкой песчаный пол хранил следы человеческих ступней, оттиснутые несколько тысяч лет назад.

В катакомбах во все времена года воздух сух и тепел. Термометр неизменно показываешь +21°—средняя годовая температура окрестностей Каира.

По выходе добросовестный Ахмед, тщательно отобрав у нас огарки и завязав их в платок, снова повесил узел на конец палки; затем пересчитал нас как баранов и, хотя все оказались в наличности, долго еще, на всякий случай, трубил в рог, обратил темное лицо свое к темному входу в подземелье.

Шагах в трехстах находится гробница некоего сановника Ти. По иероглифическим сведениям, сановник этот был свойственником одного из фараонов пятой династии, состоял при нем «тайным советником и камергером», имел жену царской крови Неферхотепс, «в отношении к мужу любвеобильную как пальма», и сыновей Ти и Тамуза, пользовавшихся званием принцев.

В Египте существуешь два рода древних гробниц: одни высечены в отвесах скал, другие, как гробница Ти, построены на ровном месте. Последние, называемые мастабами, представляют обыкновенно небольшое четвероугольное здание с гладкою крышей и наклонными глухими стенами, похожее внешним видом на усеченную пирамиду; заключает оно порой одну, порой несколько уставленных колоннами комнат; в стенном углублении (сердаб) была замурована статуя умершего; в подвальном покое, куда ведет вертикальный колодезь, стоял каменный саркофаг. Саркофаг содержал раскрашенный деревянный или алебастровый гроб на подобие спеленанного человека; гроб в свою очередь вмещал мумию. Ставлю глаголы в прошедшем времени, так как теперь вряд ли можно найти неопустошенную гробницу: и цельные-то очень редки. Преимущественно на месте мастаб встречаешь холмы щебня, в которых чернеют отверстия полузасыпанных, разграбленных еще в минувшие века колодцев.