Поезд пришел на Тумнин - [48]

Перед самой войной в Архангельске Мулинка был мобилизован в армию и, попав на Ленинградский фронт, отличился в боях как меткий снайпер. И, когда наступил светлый день победы, он вернулся на родной берег Тумнина, чтобы жить и трудиться со своим народом.

Часто приходила в дом Сидоровых и Дарья Филипповна Намунка, учительница местной школы. Она рассказала мне, как она, после окончания техникума народов Севера в Николаевске на-Амуре, впервые явилась на урок.

— Я так оробела, что остановилась у дверей и не могла переступить порог класса. Дети уже сидели за партами и приготовились встать, чтобы приветствовать меня. А я стою и ни с места. И тут кто-то взял меня осторожно за локоть и ввел в класс. Я обернулась, увидела Николая Павловича. «Смелей, смелей, Дарья Филипповна. Дети ждут вас», — сказал он строго. Не знаю, почему так получилось, но, увидев парту, за которой я когда-то сидела, я забыла про арифметику и начала рассказывать детям о своей жизни. Николай Павлович тоже просидел в классе весь урок, до самого звонка, и слушал меня.

— Ну вот и молодец, — сказал он мне. — Желаю удачи. — И крепко пожал мою руку. От этих слов будто крылья выросли у меня. И вот уже десять лет, как я преподаю в начальных классах.

То же чувство тревоги пережила и учительница Надежда Лукьяновна Ауканка, когда, после трехлетней разлуки с милой сердцу Уськой, вновь пришла в нулевой класс, но уже в качестве преподавателя.

Выросло новое поколение просвещенных людей, интеллигентов из среды маленького народа. Все это люди одной светлой судьбы, которая возможна только в нашей стране, где самым драгоценным является человек, независимо от рода и племени.

Теперь Николаю Павловичу приходится направлять своих воспитанников не только в педагогические учебные заведения. Нужны врачи, фельдшера, агрономы, киномеханики, командиры рыболовецких судов, счетные работники. Об этом приходится думать уже сегодня. Вот почему открытие школы-десятилетки — дело самого ближайшего будущего.

Перед орочами все явственней открывается их завтрашний день. Новый поселок, проект которого уже лежит в столе председателя сельского совета, будет совсем не похож на старую Уську-Орочскую, зажатую между берегом Тумнина и линией железной дороги. Это будет новый, социалистического типа поселок, где через пять-шесть лет не менее одной трети жителей составят люди умственного труда.

Уже сегодня труд охотника, рыбака и земледельца в далекой северной тайге не только строго размерен планом, но строится на научной основе.

Орочи понимают это. Чтобы сохранить на будущее богатые запасы рыбы в Тумнине, где осенью нерестятся лососевые породы, они выдвинули свои неводы в открытое море. А в месяцы, запретные для охоты, ни один из них не выстрелит в сохатого или в белку, потому что так нужно в интересах государства.

Мне давно хотелось познакомиться с местной интеллигенцией, но время выдалось такое, что почти все разъехались: кто в Совгавань, кто в Комсомольск, кто в Хабаровск.

И уже в последние дни, перед самым моим отъездом, к Николаю Павловичу, у которого я жил, собрались его бывшие ученики.

Пришел и заведующий клубом Иван Степанович Еменка. Едва успев поздороваться, он сразу же посвятил нас в свои планы клубной работы. Он давно знал о предстоящем приезде Петра Анисимовича Ауканки и уже заранее записал в план его лекцию.

— Друг мой, включайся в работу! — сказал он. Когда же Ауканка пробовал возразить, то замахал на него руками, присел к столу и раскрыл папку с бумагами. — Время горячее. Борьба за мир. Я слышал, у тебя индейцы? Хорошо! Давай индейцев! В субботу, в восемь ноль-ноль.

— Откуда ты, Иван Степанович, прослышал об индейцах? — удивился Ауканка.

— Это будет твоя первая лекция, — не обратив внимания на то, что сказал Ауканка, произнес Еменка. — После нее я пущу картину «Юность мира». А в следующую субботу готовь лекцию о работе Советского Комитета защиты мира. Лекция будет на родном языке. — Он сделал карандашом пометку на листке бумаги. — А в понедельник лекция Валентины Федоровны «Мичуринская биологическая наука». Во вторник день политучебы. В среду вечер самодеятельности. Давай, друг, включайся в работу.

Наступило недолгое молчание, во время которого Еменка перебирал в папке бумаги. Потом он закрыл папку и отодвинул ее от себя.

— Ну как, успешно все сдал? Я, между прочим, читал о твоей дипломной работе в газете. Могуче, брат. Значит, согласен при клубе лектором, а? Работы тьма. Придется выезжать и в тайгу к охотникам, и на невода к рыбакам.

— Кто-то пришел, — сказал Ауканка и поднялся с места.

Вошли Валентин Мулинка и Вася Бисянка, наш старый знакомый по вагону, Дарья Намунка, Надежда Ауканка и Марина Тиктамунка — начальник почты, круглолицая девушка с длинными, густыми ресницами.

Поздоровавшись с Петром Анисимовичем и поздравив его с успешным окончанием учебы, они уселись вокруг стола. Вася все время смотрел на часы, будто спешил куда-то. Это заметила Дарья Филипповна и шутливо сказала ему:

— Ты сегодня с самого утра на часы смотришь. Боишься, что поезд раньше времени придет?

Вася смутился.