Поезд для Анны Карениной - [19]

Врезать жене как следует, потом помириться и провести вместе сутки в постели.

Получилось так, что муж Ольги Антоновны выполнил все, что ему предложил психолог, и сразу.

Он повел в обед свою секретаршу Милу в дорогой ресторан. Откушав в уединенной кабинке и все время натыкаясь взглядом на выпученные от удивления и испуга глаза секретарши, муж Ольги Антоновны вытер рот и руки салфеткой и сосредоточенно расстегнул на секретарше блузку, обнаружив, что она не носит лифчик. Разглядывая девичью острую грудь, уловил себя на том, что обдумывает, как именно следует врезать жене, поскольку никогда этого раньше не делал. Вздохнул, блузку запахнул, перед Милой извинился и немедленно отправился домой, купив розы.

Он постучал в комнату жены, она крикнула: «Нельзя!» — он вошел в полутемное пространство, с ужасом разглядывая перевернутую мебель и раскиданную повсюду одежду. Осторожно обходя опрокинутые кресла и журнальный столик, муж Ольги Антоновны вдруг обнаружил перед собой странное существо. Существо это стояло на четвереньках, покачиваясь вперед-назад, и было равномерно раскрашено черными и белыми полосами, более широкими, чем у зебры. Оно имело голову его жены, лицо тоже было полосатым, существо открыло рот и закричало визгливо и очень громко: «Нельзя-а-а!!» — отчего муж дернулся, отступая назад, споткнулся, упал и ударился головой, потеряв сознание.

Он пришел в себя оттого, что Ольга Антоновна брызнула изо рта холодной водой, подумала, наблюдая за скривившимся от боли лицом мужа, и вылила все из стакана ему на голову. Муж открыл глаза. Комната была та же, мебель раскидана, одежда разбросана. Но Ольга Антоновна открыла шторы, яркий свет резал глаза, очень болел затылок и кружилась голова. Ольга Антоновна убедилась, что муж жив, и равнодушно отошла к кровати, упав на нее навзничь. На ней был махровый халат, под мокрыми волосами растекалось на простыне темное пятно. Муж понял, что она только что вымылась. Получается, когда он упал и потерял сознание, она спокойно ушла в ванную смывать полосы.

— Мне плохо. — Он попытался сесть, это получилось с трудом, тогда он отполз к стене и прислонился спиной. — Принеси льда, у меня затылок…

— В хо-ло-диль-ни-ке, — по слогам сказала жена.

— Мне надо выпить. — Муж ощупывал голову, его мутило.

— Там же.

— Помоги мне встать!..

— Не могу, — ответила Ольга Антоновна и перекатилась на живот. — Я пьяная и плохо орипи… орини… о-ри-ен-ти-ру-юсь в про-стран-с-с-с…

— Что же это такое. — Муж с трудом стал на четвереньки и медленно встал, держась за стенку. Он пришел через десять минут с маленькой чашечкой, сел рядом с Ольгой Антоновной. — Выпей. Нам надо поговорить. — Ему пришлось просунуть руку ей под спину и приподнять тяжелое податливое тело, скривившись от боли в голове. — Это кофе с лимоном. Крепкий.

Ольга собралась сделать глоток, но что-то ее так рассмешило, что она прыснула, забрызгав ему лицо и рубашку. Муж дернулся и медленно провел ладонью по лицу.

— Ты в этом тюр-ба-не очень хорош! — Она показала рукой, в которой была чашка, на его голову, замотанную полотенцем, и залила коричневой жижей кровать. После чего попробовала выпить свой кофе, с удивлением таращилась несколько секунд в пустую чашку, отбросила ее на пол, выползла из халата, свернулась калачиком и заснула.

Муж Ольги Антоновны сделал несколько звонков и отключил телефон, выпил пару таблеток, внимательно рассмотрел себя в зеркале и решил дать жене поспать часик. Он лег рядом, устроив подушку под шеей, чтобы голова свешивалась, и хотел все спокойно обдумать, но вдруг тоже заснул, словно еще раз потерял сознание.

Странно, но он очень хорошо отдохнул во время этого сна. Открыв глаза, он опять с удивлением огляделся вокруг, потому что сон бережно зализал последние тяжелые минуты. Ольга сидела рядом, голая, со стаканом сока, и так изучающе разглядывала лежащего возле нее далеко не молодого мужчину, словно тоже заблудилась во сне.

— Больно? — Она показала рукой на его голову.

— Я плохо упал, — сказал муж. Со словами пришла боль и легкая тошнота.

— Я же сказала, что нельзя! — В голосе жены слышались истерические нотки, но она была трезвой.

— Сейчас вечер? — спросил муж, покосившись в сумеречное окно и стараясь не поворачивать голову.

— Не знаю. По-моему, утро. На часах четыре. Темно — значит, не день.

— Не может быть. — Муж медленно сел. — Я шел поговорить с тобой. Уже утро, какой кошмар!

— Неужели, — равнодушно сказала Ольга.

— Ольга! Поговори со мной.

— Я не могу. Ты не поймешь.

— Ну ты хотя бы согласна, что с тобой не все в порядке? — Мужу удалось встать, он осторожно ходил туда-сюда по комнате, обходя препятствия.

— Это как сказать. Может, я только сейчас и устраиваю порядок в своей жизни.

— Подожди, ты понимаешь, что у тебя это возрастное? — Он тут же пожалел о сказанном, рассмотрев ее лицо, и поспешил загладить промах:

— Слушай, каждый человек должен заниматься своим делом. Согласна? Ты заболела, не занимайся самолечением, иди к врачу! Это же очень просто. У тебя же есть психиатр, он тебя консультирует, давай его вызовем.

— «Своим делом», — кивнула Ольга, соглашаясь, — а какое у меня дело, а? Таскаться возле тебя красивой пристежкой, по выставкам шастать, жаловаться массажисткам, учить японский, на кой черт он мне нужен! Ведь я даже переводить с тобой ездить не могу никуда!