Поэты и убийцы - [39]

В конце концов в мозгу принца созрел совершенно безумный план мятежа и захвата Трона дракона. Когда он попытался привлечь на свою сторону недовольных из числа чиновников и военных, нелепый заговор разоблачили. В Цзиньхуа был послан наделенный всей полнотой власти цензор в сопровождении полка императорской гвардии. Гвардейцы окружили дворец, и цензор вызвал принца с супругой для допроса. Он сказал принцу, что императору все известно, однако тот готов простить мятежника при условии, что принц прикажет своим людям сложить оружие и немедленно вернется в столицу вместе с женой. Тогда принц выхватил меч и убил жену на месте, а потом перерезал себе горло. Гвардейцы заняли дворец и поместили под арест его обитателей, а цензор изъял оттуда все документы. Это произошло в четвертый день второго месяца восемнадцать лет назад.

В тот же день цензор начал расследование. Все посвященные в план восстания придворные и другие сообщники принца были без промедления казнены: император собирался простить принца из-за его помрачившегося рассудка, но у остальных заговорщиков такого оправдания не было. В лихорадке последующих тревожных дней многие безнравственные люди попытались разделаться с личными врагами, ложно обвиняя их в измене. Подобное сплошь и рядом происходит во время серьезных кризисов с масштабными последствиями. Цензор тщательно рассмотрел эти обвинения, большинство из которых были анонимными.

Среди них попалось длинное неподписанное письмо, где сообщалось, что отставной генерал Мо Тэлин входил в число мятежников и что на женской половине его дома в определенном месте спрятана компрометирующая переписка с Девятым принцем. Цензор приказал обыскать генеральский особняк, письма действительно были обнаружены именно там, где указывалось в анонимке, и генерал был арестован по обвинению в государственной измене. Он все отрицал, утверждая, что письма подделал и подбросил кто-то из его старых врагов. Однако цензору стало известно, что генерал счел, будто его несправедливо обошли при присвоении очередного звания, преждевременно вышел в отставку и вернулся в родной уезд Цзиньхуа лелеять свои обиды. Бывшие соратники генерала свидетельствовали, что он часто заводил разговоры о грядущих переменах, которые дадут способным людям шанс занять подобающее им место. Цензор изучил письма и счел их подлинными. Генерал был осужден и казнен вместе с двумя взрослыми сыновьями, как того требовал суровый закон о государственной измене. Все его имущество конфисковало государство.

Судья Ди откинулся на стуле. Отчет был захватывающим, а оттого, что судья изучал его в том же самом суде, где был вынесен приговор, возникало ощущение реальности, которого обычно так не хватает историческим документам. Судья углубился в список генеральского окружения и конфискованной собственности, и вдруг у него перехватило дыхание. У генерала было три жены и две наложницы, фамилия второй была Сун. Дополнительные сведения о ней отсутствовали: она не подвергалась допросу, потому что лишила себя жизни, повесившись вечером третьего дня второго месяца, накануне прибытия цензора в Цзиньхуа. Она родила генералу сына по имени Ивэнь, которому было пять лет, когда с Мо и его окружением случилось непоправимое. Все сходилось! Наконец-то судья нашел зацепку, обнаружить которую так надеялся! Удовлетворенно улыбаясь, он выпрямился на стуле.

Однако улыбка вдруг застыла у него на лице. Студент вернулся отомстить за отца. Это могло означать лишь одно: Сун обнаружил доказательства невиновности генерала Мо. Следовательно, он заподозрил автора анонимного доноса в том, что тот сфабриковал уличающие письма и таким образом стал убийцей генерала. А тот факт, что студент убит, служил неопровержимым доказательством его правоты. О Небеса, что за ужасная судебная ошибка произошла тогда, восемнадцать лет назад!

Судья взялся за протокол слушания дела и, подергивая себя за усы, пробежал его глазами. В пользу генерала Мо говорило лишь то, что никто из участников заговора Девятого принца ни разу не упомянул его в своих показаниях. Однако цензор отклонил этот довод на том основании, что Девятый принц был очень подозрителен и не доверял своим союзникам. Приговор основывался на найденных в генеральском доме письмах, которые были написаны почерком принца на его почтовой бумаге и запечатаны его личной печатью.

Качая головой, судья Ди обратился к тексту анонимного доноса, вернее, к его копии, переписанной равнодушной рукой клерка, потому что подлинник был отправлен в столицу. Однако, судя по безупречному стилю, его автором был высокообразованный человек. На полях документа была копия сделанной цензором приписки: «Это письмо, вероятно, написал недовольный придворный. Незамедлительно проверить содержание и почерк». Из следующего документа судье Ди стало известно, что, несмотря на все усилия подчиненных цензора, вычислить доносчика так и не удалось. Правительство обещало тому, кто написал этот донос, значительное вознаграждение, но за ним никто не явился.

Медленно поглаживая длинную бороду, судья размышлял над делом. Подделать письма Девятого принца, заверенные личной печатью, которую тот всегда держал при себе, было невозможно. Кроме того, у цензора была репутация абсолютно честного и весьма способного следователя, который успешно раскрыл целый ряд других запутанных преступлений, связанных с высокопоставленными персонами. Судья Ди помнил, что его собственный покойный отец, государственный советник, порой рассказывал об этих делах, высоко оценивая проницательность цензора. Если уж он признал генерала виновным, значит, был полностью в этом убежден. Судья встал и принялся расхаживать взад-вперед по архиву.