Поэт, или Охота на призрака - [86]

Довольно долгое время никто из нас не проронил ни слова. Рейчел и Боб молчали, поскольку, фигурально выражаясь, мяч находился на моей половине поля; я же был занят тем, что тщательно обдумывал ответ. Наконец я собрался с мыслями и заговорил, слегка подавшись вперед:

– Вот что, Боб, я полагаю, тебе уже ясно, что в данном случае обстоятельства сложились совсем не так, как обычно, и у Федерального бюро на руках не все козыри. Это расследование в значительной степени мое, понимаешь? Я его начал и не намерен бросать дело на полпути просто так, за здорово живешь. Я не собираюсь, вернувшись в Денвер, тупо сидеть за столом, смотреть на телефон и ждать вашего звонка. Я уже влез в это дело, я почти ваш коллега, и если сейчас ты откажешься сохранить статус-кво, то мне придется немедленно отправиться в отель, чтобы успеть подготовить статью. Ты увидишь ее в нашем утреннем воскресном выпуске – в этот день тиражи «Роки-Маунтин ньюс» расходятся как никогда быстро.

– И ты решишься так обойтись со своим братом? – заговорила Уоллинг странным голосом, словно бы ей челюсти свело от гнева. – Неужели тебе до такой степени наплевать, что с ним случилось?

– Рейчел, прошу тебя… – прогудел Бэкус. – В том, что говорит Джек, есть рациональное зерно. Мы…

– Мне вовсе не наплевать, – отрезал я. – Более того, я оказался единственным, кому было не наплевать, так что не надо пытаться сделать меня виноватым. Шон мертв и останется мертвым вне зависимости от того, поймаете вы убийцу или нет, напишу я статью или не напишу!

– Все, Джек, успокойся! – Бэкус поднял ладони к груди и сложил их так, словно умолял нас обоих опомниться. – Никто не собирается обсуждать причины, которые толкают тебя на тот или иной поступок. Лично меня смущает иное обстоятельство: вместо того чтобы сотрудничать, мы пытаемся соперничать друг с другом. Почему бы тебе не сказать нам открытым текстом, чего конкретно ты хочешь? Я уверен, что мы сумеем договориться обо всем еще до того, как остынет кофе.

– Все очень просто, – быстро ответил я. – Ты должен ввести меня в рабочую группу в качестве наблюдателя и обеспечить беспрепятственный доступ ко всем материалам. Со своей стороны я не опубликую ни строчки до тех пор, пока мы либо не схватим этого сукиного сына, либо вообще не откажемся от идеи его поймать.

– Это шантаж, – вставила Уоллинг.

– Ничего подобного, это всего лишь условия соглашения, которое я предлагаю заключить, – возразил я. – Собственно говоря, я даже иду вам на уступки, потому что моя статья фактически уже готова. Придержать ее теперь значило бы совершить то, против чего восстает все мое существо, я уж молчу о том, сколько денег могу заработать на сенсации.

И я выжидающе взглянул на Бэкуса. Уоллинг продолжала сердиться, но это не имело значения. Решение зависело от Боба, и только от него.

– Навряд ли мы сможем это сделать, – промолвил он наконец. – Подобное совершенно против правил. К тому же участие в расследовании может оказаться опасным.

– Не заговаривай мне зубы. Я предлагаю сделку, и вы либо соглашаетесь, либо отказываетесь. Если надо, можешь даже позвонить своему вышестоящему начальнику, но это мои условия, и я от них не отступлю.

Бэкус придвинул к себе чашку с кофе и уставился в нее, словно надеялся разглядеть на дне ответ. Кофе еще не остыл, и над черной смоляной поверхностью поднимался пар.

– Этот вопрос вне моей компетенции, – признал Боб. – Я и впрямь должен позвонить.

– Когда я узнаю ответ?

– Я позвоню прямо сейчас.

– А как насчет оперативного совещания?

– Без меня в любом случае не начнут. Можете подождать меня здесь, я скоро вернусь.

Бэкус поднялся и аккуратно задвинул стул под стол.

– Итак, еще раз повторю условия, – быстро сказал я, пока он не ушел. – Если мне будет обеспечен статус официального наблюдателя со всеми вытекающими отсюда последствиями, я обещаю ничего не писать об этом деле до тех пор, пока преступник либо не будет схвачен, либо вы сами не решите, что дальнейшие усилия бесполезны, и не сосредоточите свое внимание на чем-нибудь другом. Тут, правда, возможны два исключения…

– Что еще? – спросил Бэкус угрюмо.

– Во-первых, я мог бы опубликовать статью по вашей же просьбе. Ведь может наступить такое время, когда вам понадобится напугать преступника и вынудить его к поспешным, необдуманным действиям, – тогда я напишу ее для вас. И во-вторых, я имею право опубликовать свои материалы, если эта история все же просочится в прессу. Как только в газетах, по радио или по телевидению пройдет сообщение о вашем расследовании, все обязательства аннулируются. Немедленно и взаимно. Даже если я пронюхаю, что кто-то только собирается опередить меня, я сделаю это первым – в конце концов, это моя статья!

Бэкус выслушал меня стоя и кивнул.

– Я скоро вернусь, – повторил он и ушел.

Когда Боб скрылся из вида, Уоллинг посмотрела на меня и негромко заметила:

– На его месте я бы решила, что ты блефуешь.

– Какой уж там блеф, – возразил я. – Это серьезно.

– Если это действительно серьезно, то возможность найти убийцу брата значит для тебя меньше, чем перспектива опубликовать сенсационную статью, и мне тебя искренне жаль, Джек. А сейчас я хочу еще кофе.