Поэт, или Охота на призрака - [80]

– Вы совершаете ошибку, – бросила она на ходу.

– Да неужели? А по-моему, это вы ошиблись. Ради чего вы устроили весь этот балаган?

Рейчел смотрела на меня и молчала. По-видимому, она на некоторое время лишилась дара речи.

– Ну хорошо, – смилостивился я. – Я сам вам объясню. Все это было сплошное жульничество, но ваш шантаж с запугиванием не прошел.

– Шантаж? С какой стати мне бы вдруг понадобилось вас шантажировать?

– Чтобы добыть информацию. Вам необходимо было узнать, что у меня есть по интересующей вас теме. Ну а потом, выяснив все, вы бы сказали мне: «О, просим извинить, но ваш источник только что раскололся. Вы не виновны и можете идти на все четыре стороны. Еще раз простите за маленькое недоразумение». Так что вам, мисс, стоит вернуться в Куантико и поупражняться в актерском мастерстве.

Я обогнул застывшую у меня на дороге Рейчел и пошел дальше к телефонной кабинке. Сняв с рычага трубку, я не услышал гудка, но не смутился и не повесил ее обратно. Рейчел наблюдала за мной, и я набрал номер справочного.

– Подскажите, пожалуйста, как можно вызвать такси, – обратился я к несуществующему оператору.

Затем я опустил в щель четвертак и набрал от балды несколько цифр. Зачитав в безмолвствующую трубку адрес телефона-автомата, я попросил прислать такси и дал отбой. Обернувшись, я увидел, что агент Уоллинг стоит совсем рядом. Протянув руку, она сняла трубку, послушала секунду и, удовлетворенно кивнув, с легкой улыбкой повесила ее на место. Потом, все так же молча, указала мне на то место, где трубка присоединялась к аппарату. Кабель был оборван, а цветные проводки завязаны узлом.

– Похоже, вам тоже надо совершенствоваться, Макэвой.

– Я приму это к сведению. А теперь оставьте меня в покое.

Я отвернулся и стал вглядываться в стеклянную витрину магазина, надеясь увидеть внутри еще один автомат, но его там не оказалось.

– Ну хорошо, а что мне было делать? – спросила сзади агент Уоллинг. – ФБР очень важно знать все, что вы сумели раскопать.

Я резко повернулся к ней:

– А просто спросить нельзя? Зачем обязательно надо было… унижать меня?

– Но вы же репортер, Джек. Неужели вы бы и впрямь поделились с нами своей драгоценной информацией?

– Может, и поделился бы.

– Ага, как бы не так. – Она недоверчиво покачала головой. – Когда кто-нибудь из вашей братии так поступит, в Йеллоустонском национальном парке передохнут все медведи. Достаточно взглянуть на Уоррена – он ведь уже даже не репортер, однако каждое слово из него приходится вытаскивать, словно клещами. Должно быть, это у него в крови.

– Кстати, о крови, – перебил я. – Что касается этой истории, то тут на карту поставлена не просто статья, неужели не понятно? Вы не можете знать заранее, как бы я себя повел, если бы вы чисто по-человечески обратились ко мне за помощью.

– Согласна, – негромко произнесла Рейчел. – Пожалуй, я действительно не подумала об этом. Возможно, вы не такой, как все.

Прежде чем она снова заговорила, каждый из нас успел сделать по нескольку шагов, удаляясь друг от друга.

– Так как же все-таки поступим? – спросила Рейчел. – Вы разоблачили мою легенду, и теперь у вас есть выбор. Мне очень важно знать то, что знаете вы. Согласны ли вы поделиться со мной этими сведениями или, удовлетворившись одержанной победой, просто отправитесь домой? Правда, в последнем случае мы оба ничего не выиграем. Как и ваш брат.

Она довольно ловко загнала меня в угол, и я знал это. Мне, конечно, следовало уйти с гордо поднятой головой просто из принципа, но я не мог этого сделать. Несмотря ни на что, Рейчел начинала мне нравиться.

Я молча вернулся к ее машине и забрался на прежнее место. Рейчел кивнула мне сквозь ветровое стекло и, зайдя с противоположной стороны, уселась на водительское сиденье.

Потом она неожиданно протянула мне руку:

– Рейчел Уоллинг, можно просто Рейчел.

Я пожал ее сильные пальцы.

– Макэвой. Джек.

– Я знаю. Рада знакомству.

– Взаимно.

Глава 20

В знак доброй воли Рейчел Уоллинг решила первой рассказать все, что знает. Правда, она предварительно вырвала у меня обещание, что наша с ней беседа останется конфиденциальной до тех пор, пока их шеф не решит, какую именно помощь ФБР сможет – если вообще сможет – мне оказать. Собственно говоря, я не очень возражал против такого обещания, так как мои позиции по-прежнему оставались довольно сильными. Статья у меня в голове уже почти сложилась, а ФБР, безусловно, не захочет, чтобы она была опубликована – особенно в ближайшее время. Таким образом, у меня имелся рычаг давления на ее шефа вне зависимости от того, понимала это сама Рейчел или нет.

На протяжении тех тридцати минут, что мы двигались по шоссе на юг, медленно приближаясь к Куантико, она рассказывала мне, что успело сделать Федеральное бюро за последние двадцать восемь часов. Натан Форд, директор Фонда поддержки правопорядка, позвонил Рейчел в четверг около трех часов дня и проинформировал ее о моем появлении во вверенном ему учреждении, равно как и о сделанных мною неожиданных открытиях и о настоятельном желании поближе познакомиться с компьютерной базой данных и посмотреть хранившиеся в архиве дела о самоубийствах. Уоллинг полностью согласилась с решением Форда ничего ушлому репортеру не показывать и вообще выгнать его вон, а сама проконсультировалась со своим непосредственным начальником Бобом Бэкусом. Тот велел ей отложить всю текущую работу по психологическому моделированию и немедленно заняться проверкой тех сведений, что я сообщил Форду во время встречи. Между тем ни полиция Денвера, ни полиция Чикаго в ФБР еще не обращались, и Уоллинг начала с того, что подключилась со своего компьютера к компьютеру Фонда поддержки правопорядка.