Поэт, или Охота на призрака - [173]

У нашей сегодняшней близости был горько-сладкий привкус. Мы занимались любовью так, словно два одиноких и несчастных человека случайно встретились и договорились излечить друг друга от отчаяния. Когда все закончилось и мы лежали, отдыхая, Рейчел свернулась калачиком и прильнула к моему плечу. Вскоре она задремала, а вот я не мог заснуть, как ни старался. На глаза отчего-то наворачивались слезы, да и память о сегодняшних событиях была все еще слишком свежа.

– Джек, – неожиданно прошептала Рейчел, – почему ты плачешь?

Я ответил не сразу, поскольку тщательно подбирал слова.

– И сам не знаю, – сказал я в конце концов. – Трудно объяснить. Должно быть, все это время я подсознательно мечтал только о том, чтобы мне представилась возможность… В общем, Рейчел, радуйся, что тебе никогда еще не приходилось совершать то, что сделал сегодня я. Поверь, здесь есть чему радоваться.

Сон еще долго не приходил ко мне, хотя я принял одну из тех таблеток, что мне прописали в больнице. Рейчел тоже не спала и наконец спросила, о чем я думаю.

– Я все думаю о том, что Глэдден сказал мне напоследок. Я не понимаю, что он имел в виду.

– А что он сказал?

– Якобы он убил Шона, чтобы спасти его.

– От чего?

– Чтобы Шон не стал таким, как он сам. Этого-то я и не могу понять.

– Возможно, мы никогда не отгадаем, что Ворон имел в виду. Ты должен просто забыть об этом. Все уже позади.

– Глэдден прошептал что-то еще. Уже умирая, когда вы все были внутри. Ты не слышала?

– Вроде бы слышала. Он сказал что-то вроде: «Так вот она какая…»

– И что, по-твоему, это означает?

– Мне кажется, он узнал тайну…

– Смерти?

– Ну да. Глэдден увидел, как она приближается к нему. Он узнал ответы на все вопросы, заглянул ей в лицо и произнес: «Так вот она какая…» А потом умер.

Глава 45

Когда на следующее утро мы прибыли в здание местного отделения ФБР и поднялись в конференц-зал на семнадцатом этаже, Бэкус уже ждал нас. День выдался ясный, и из окна я снова увидел вершины острова Каталина, торчащие из голубоватой туманной дымки, медленно тающей над заливом Санта-Моника. Часы показывали только половину девятого, но Бэкус был без пиджака и вообще выглядел так, словно проработал уже несколько часов. Вокруг него на столе были разложены бумаги, стояли два ноутбука со светящимися экранами и валялись розовые бланки телефонограмм. Лицо Боба было осунувшимся и печальным, а глаза ввалились, и я подумал, что после гибели Торсона он еще не скоро придет в себя.

– Рейчел, Джек, – кивнул он нам, когда мы вошли. Утро не было добрым, и Бэкус обошелся без формального приветствия, только спросил у меня: – Как рука?

– Нормально.

Мы принесли с собой по стаканчику кофе, и я предложил Бэкусу свою порцию, но он отказался, сославшись на то, что выпил уже достаточно.

– Что нового? – осведомилась Рейчел.

– Вы что, оба выписались из отеля? – поинтересовался Боб вместо ответа. – Я все утро пытался дозвониться до тебя, но ты не подходила.

– Да, – пояснила Рейчел. – Джеку захотелось переселиться в комнату поприличнее, и мы переехали в «Шато-Мармон».

– Не слишком ли шикарно?

– Не беспокойся, я не буду настаивать на компенсации расходов.

Бэкус только кивнул, и по тому, как он взглянул на нее, я понял, что Боб обо всем догадывается. Во всяком случае ему было ясно, что Рейчел не стала снимать для себя отдельный номер и что ей вообще не нужно ничего компенсировать. Пожалуй, среди всех его забот эта была самой незначительной.

– Все окончательно сходится, – сказал он. – В нашей коллекции появился еще один достойный изучения экземпляр. Эти люди – если можно назвать их людьми – не перестают меня поражать. Каждый из них… каждый из них – это черная дыра, заполнить которую не хватит и моря крови.

Рейчел выдвинула из-за стола стул и села напротив Бэкуса. Я скромно устроился рядом. Понукать Боба не было нужды – он и сам хотел поделиться новостями.

– Вот наше главное открытие, – произнес он, постукивая кончиком карандаша по крышке одного из портативных компьютеров. – Вчера вечером этот ноутбук нашли в багажнике его машины.

– Той самой, которую Ворон арендовал в компании «Херц»? – спросил я.

– Нет. В «Дата имэджинг» он приехал на «плимуте» восемьдесят четвертого года, зарегистрированном на имя некоей Дарлен Кугель, тридцатишестилетней жительницы Северного Голливуда. Уже ночью мы отправились к ней на квартиру. Поскольку никто не открыл, пришлось взломать дверь. Хозяйка лежала на кровати, и горло ее было перерезано – скорее всего, тем же самым ножом, которым был убит Гордон. Труп находился там уже несколько дней, и Глэдден, судя по всему, жег ароматические брикеты и залил всю квартиру духами, чтобы заглушить запах.

– И он все это время оставался в одном помещении с трупом? – с недоверием спросила Рейчел.

– Похоже на то.

– Так это была ее одежда? – догадался я.

– И парик тоже.

– На что, интересно, Ворон рассчитывал, когда переодевался женщиной? – уточнила Рейчел.

– Боюсь, мы никогда этого не узнаем. Я предполагаю, что Глэдден уже догадывался, что ФБР и полиция разыскивают его, и надеялся, что эта маскировка поможет ему незамеченным выйти из здания, где проживала Дарлен Кугель, забрать фотоаппарат и покинуть город.