Поехали! - [9]

Жорик, к тому времени уже вполне сносно освоившийся в новой обстановке, занимался тем, что внимательнейшим образом изучал липучки, к которым крепились разные мелкие, необходимые в быту и обслуживании предметы. Отлепив очередную упаковку с салфетками и отправив её в свободное плавание, шимпанзе поочерёдно прикладывал пальцы к липнущей поверхности и каждый раз радостно охал и повизгивал, демонстрируя успехи в познании висящему рядом Михаилу и явно требуя одобрения.

– Детский сад, – проследив взгляд командира, прокомментировал Егор, – дитё и нянька.

– У тебя вахта полчаса назад закончилась, – напомнил Андрей, – отдыхай. Поспи.

– Где? – с искренним недоумением поинтересовался Егор. – У нас в каюте кошачий приют. Забыл?

– Миш, – попросил Андрей, сдавив пальцами виски, – скажи своему подопечному, чтобы перестал бубнить. Голова и без него раскалывается.

– Да не бубним мы вообще-то, – удивлённо ответил Михаил, – мы пальцы считаем. Жорик вообще молчит.

– Тогда откуда… Коты!

Между тем в каюте забормотали громче и настойчивее, несколько раз кто-то угрожающе мяукнул и зашипел. Затем по ушам ударил резкий и хлёсткий, как пощёчина, визг, быстро перешедший в вой невообразимой тональности. К нему добавился второй, третий, четвёртый, и все они слились в чудовищную какофонию, от которой закладывало уши и сворачивались внутренности.

Раздвижная дверь вздрогнула от нескольких сильных ударов подряд.

Андрей и Егор переглянулись.

– Я посмотрю, – быстро сказал Егор, легко оттолкнулся от кресла и потянул ручку дверцы.

В следующее мгновение, получив чувствительный удар в грудь, он отлетел к противоположной стене, сильно приложившись спиной о поручень, а следом из каюты вынесся мохнатый, шевелящийся и орущий на все лады ком, ткнулся в потолок, по касательной второй раз прошёлся по Егору и завис в центре, расшвыривая вокруг себя клочки шерсти.

– Миша! – заорал Андрей, почти ничего не видя из-за выступивших слёз.

– Есть, – с полуслова понял Михаил, с трудом отодрал от себя перепуганного Жорика и бросился в кошачий ад, как на амбразуру.

Только втроём, исцарапанные и чудом не лишившиеся глаз, сумели они раскидать сцепившихся намертво и рвущих друг друга котов. Хватали за всё, что попадалось под руку, не обращая внимания на дикие вопли и удары когтистых лап, и отбрасывали в сторону.

Воздух на корабле стал серым.

– Миша – противогазы, Егор – пылесос. Быстро! – отрывисто бросил Андрей, натягивая футболку почти до глаз. – Вентиляцию на максимум.

– Они же спать должны, – успевал возмущаться Егор.

– Они в контейнере спали. Контейнер в модуле остался, – пояснил Михаил, передавая им противогазы. – Жорик, сюда. Надо надеть шапочку.

Конечно, у Андрея было определённое представление о том, как может выглядеть апокалипсис. Однако сейчас ему стало отчётливо ясно, как сильно он заблуждался в данном вопросе.

Пылесос взревел, приведя и без того ошалелых котов в полное неистовство. Если бы добрая половина животных в тот момент рассталась с жизнью по причине остановки сердца, Андрей нисколько бы не удивился.

Но коты умирать не собирались.

Инстинкт и вестибулярный аппарат наперебой советовали извернуться в падении и приземлиться, как и полагается любой уважающей себя кошке, на все четыре лапы. Беда была в том, что ни тот ни другой не могли подсказать главного – куда нужно приземляться и почему падение не заканчивается?

Коты бешено крутили хвостами, нелепо размахивали лапами, то расшепериваясь, словно в затяжном прыжке, то группируясь, как перед ударом о землю, изгибались в немыслимых позах, выпускали и прятали когти, сверкали красными глазищами и орали, орали, орали…

Егор с пылесосом наперевес, похожий на героя триллера, пробивающегося сквозь сонмище демонов, сновал по кораблю, периодически отпихивая зазевавшихся животных от раструба.

Михаил с намертво приклеившимся к нему Жориком что-то быстро и сноровисто перестраивал в системе жизнеобеспечения.

Сам же Андрей, несмотря на усиливающуюся одышку, успевал отслеживать данные по кораблю, отмахиваться от пролетавших мимо животных и составлять рапорт на базу.

Идею развесить котов прямо так, в воздухе, вне досягаемости друг друга предложил Михаил. Царапающихся и норовящих цапнуть животных совместными усилиями с превеликим трудом, но распределили в пространстве. Правда, на всех места всё равно не хватило и кому-то повезло больше, им разрешили ухватиться за поручни. Трёх самых отмороженных по настоянию Андрея запихнули в спальные мешки. Барахтаться коты не перестали, а усиленная конвекция нет-нет да и нарушала их совсем не стройные ряды, так что за положением кошачьих тел приходилось неустанно следить.

Кроме того, каждые два часа Егор врубал пылесос, и всё начиналось сызнова.

Кстати, душу он отводил тем, что после каждой такой процедуры отправлял на «Европу-3» очень эмоциональные видеообращения сугубо интимного характера.

«Европа-3» пристыженно молчала.

– Лопух, – коротко резюмировал Сергеич во время очередного сеанса связи, не без интереса рассматривая живые гирлянды за спиной Андрея, – лопух, потому что должен был предусмотреть. Впрочем, – он почесал щетину на подбородке и признался, – я тоже хорош. Да, и не вздумайте их кормить.