Поехали! - [8]

Егор в ответ заявил, что начальство его не ценит и вообще.

Пока они возились с кошками, которые, кстати, оказались все, как один, котами, Андрей доложил на базу текущую ситуацию. В ответ база затребовала режим видеосвязи.

Видеосвязь Андрей не любил – из-за задержки сигнала она напоминала ему диалог двух умственно отсталых, но покорно включил камеру и стал ждать.

Начальник ремонтно-эксплуатационной базы, к которой был приписан их «Мангуст», Никифоров Игнат Сергеевич мужик был суровый, хозяйственник крепкий, пилот первоклассный, а как руководитель ещё и строгий и непробиваемый. Базу Сергеич содержал в идеальном порядке, подчинённых – в ежовых рукавицах, но грань разумного никогда не переходил, казармщину не устраивал и для своих людей при необходимости мог и почти безнадёжную спасательную операцию лично возглавить, и с неизбежной всегда и везде бюрократической машиной схлестнуться. Да так, что от той только зубья да шестерёнки летели.

Какое-то время Сергеич пристально, с некоторым разочарованием разглядывал опухшее, с почти не открывающимися слезящимися глазами лицо Андрея. При этом густые, без единого седого волоска брови начальника то взмывали в недоумении, то сходились к переносице, пока не приняли своего естественного положения – левая чуть выше правой, что придавало ему вид не то подозрительный, но то подозревающий.

– Плохо выглядишь, – сказал, наконец, начальник.

– Аллергия на кошек, – пояснил Андрей, – с детства.

Сергеич нахмурился.

– Странно. А в медбазе ничего. Ладно. Обязанности командира корабля выполнять в состоянии? Только давай без геройства. Могу временно заменить тебя. Передашь полномочия второму пилоту. Модуль проверили? Чагин что говорит по этому поводу? Да, вот ещё. Обязательно зафиксируйте и запротоколируйте все нарушения, повреждения и неполадки в модуле. И свои действия, естественно, тоже. Иначе на вас же всё и повесят. Замучаемся расхлёбывать. Всё. Давай. Конец связи.

А может, и правда, подумалось Андрею, когда Сергеич пропал с экрана, может, передать полномочия Егору. Пусть командует. А из меня… Ну какой сейчас из меня командир? Сопливый и вечно чихающий, вот какой.

– Э… Командир, – прервал ход его мыслей Егор, – тут такое дело. В общем, похоже, нашему Жорику приспичило.

До Андрея не сразу дошло, а когда дошло, стало совсем тоскливо.

Он окинул критическим взглядом болтавшуюся за его спиной троицу. Шимпанзе тихонько подвывал, вытягивая губы трубочкой и недвусмысленно держась за живот. Миша сконфуженно отводил глаза и делал вид, что необычайно занят проверкой содержимого карманов комбинезона. Егор ничем занят не был, но всем своим видом демонстрировал готовность не подчиниться приказу. Любому другому – да. Хоть в открытый космос в одних трусах. А этому – нет.

– Гады вы, – беззлобно выругался Андрей, ухватил изнывающего Жорика за руку и потащил в туалет, сопровождаемый гробовым молчанием и скорее угадываемыми, чем слышимыми вздохами облегчения.

Жорик вынырнул из санузла через десять минут, сияя и довольно покряхтывая. Появившийся следом мрачный Андрей в ответ на немые вопросы экипажа гаркнул: «Ма-алчать!», ни на кого не глядя, забрался в командирское кресло и тут же набросал график очерёдности.

* * *

Долетаю оставшиеся месяцы и переведусь на «Караван», думал Андрей, корректируя курс и вводя новые данные для автопилота. Что я, хуже Ковярзина? В самом деле, не мальчик уже туда-сюда мотаться. А на «Караване» хорошо. Почти как на Земле. Опять же, работа спокойнее, зарплата выше. Или нет? Надо будет уточнить. Ответственности меньше, это точно. И потом, у них там медотсек величиной с районную поликлинику, а у меня антигистаминные заканчиваются. Точно, долетаю и переведусь.

Всю левую часть обзорного экрана занимал выпуклый бок Юпитера.

Андрею вспомнилось, как в детстве, совсем ещё пацанёнком, он вместе с дедом часами бродил по лесу, задрав голову и высматривая на пятнистых стволах старых берёз уродливые с виду наросты – капокорень. И как каждый раз радовался, когда находил. А затем начиналось самое интересное. Нужно было карабкаться на шероховатый, чаще бурый, чем белый, ствол дерева и вручную спиливать это сокровище. Никаких электрических инструментов в этом деле дед не признавал принципиально. Говорил, хочешь взять – потрудись. Приложи усилие, докажи лесу и дереву, что кап тебе действительно нужен. Берёза поупирается, поворчит, но поймёт и отдаст.

Поверхность Юпитера, волнистая, с переливами и переплетающимися замысловатыми узорами, всегда напоминала Андрею рисунки капа. А ещё детство и деда. Подумать только, когда тот начинал летать, как раз заканчивали строительство второго «Каравана».

Андрей промокнул салфеткой глаза. Влага скапливалась, мешая видеть. Зато слышать ничего не мешало. В монотонном гуле корабля, знакомом до последней нотки, до самого редкого полутона, не было ничего подозрительного. Разве что в каюте, где досыпали своё путешествие коты, периодически кто-то начинал глухо мурявкать. Затем всё снова затихало.

А может, ну его, этот «Караван», снова подумалось Андрею, скука же смертная. Не то что у нас. Вот, даже обезьяна есть.