Поединок. Выпуск 2 - [114]

Воронов и сам не очень понимал, почему тогда поддержал предложение Кириченко. Потом, продумав все тщательнее, понял, что сделал это скорее от ощущения бессилия и необходимости предпринять хоть что-то, чтобы найти хвостик, за который можно было уцепиться.

Хуже обстояло дело с Мотей. Наведя справки, Алексей убедился, что Чуев прав. У них действительно был роман, шумный, на виду всего гаража. Немало посудачили и когда Петр почему-то внезапно женился на никому в гараже не известной девчонке. Для Моти это была трагедия, тем более, что вскоре родился сын.

Если бы суд решал вопрос об отцовстве по внешнему виду, то в данном случае не было бы никаких сомнений. Когда Алексей увидел в детском саду мальчонку, он даже вздрогнул — вылитый Чуев, с его низким лбом, насупленными бровями под белым пышным чубом. И черты лица, и чуб были, бесспорно, чуевские, только меньшего калибра.

А это означало, что верить показаниям Моти нельзя. Она, движимая чувством ненависти, могла оговорить парня. Во время первой встречи в кабинете Воронова она ничего не сказала. Позднее, видно вдумавшись в существо его вопросов, решила расплатиться с Петром за прошлое.

Воронов встал, прошелся по кабинету.

«Надо подробно допросить Мотю, как проходил разговор с Чуевым, где, когда... И сделать это неоднократно. Не думаю, что Мотя относится к числу людей с блестящей памятью, способных однажды выученную роль по-актерски сыграть необходимое количество раз. Трудно лгать, когда речь идет о смерти человека. Эх, Василий Петрович! Все больше и больше убеждаюсь я, что было нам о чем поговорить. Не поплатись ты жизнью за факты, о которых знал, многое бы распутывалось легче».

Вспомнив про Василия Петровича, Воронов вернулся к столу и набрал номер ГАИ.

— Майора Хромова, пожалуйста.

Услышав знакомый, окающий говор, обрадовался.

— Добрый день. Воронов из уголовного розыска...

— Алексей Дмитриевич! Здравствуйте! Собрался вам звонить...

— Есть что-нибудь определенное?

— Скорее, любопытное. Во-первых, на баранке обнаружены отпечатки пальцев только двух людей. Как выяснилось, водитель, однофамилец мой, был педантом и любил чистоту. Возможно, баранку протирал перед самым выездом. Одни отпечатки, естественно, хромовские, а вот другие — неизвестно чьи. Во всяком случае, наследил другой на руле многовато для случайного касания. Я тут пару вечеров покумекал над схемой расположения отпечатков, и сложилось впечатление, что выполняли эти руки именно тот поворот, который привел машину под откос. Выходит, имитация аварии...

Воронов слушал, затаив дыхание.

— Как же выскочил этот, второй? Ведь я машину видел — она отделана знаменито.

— Ну, благодаря моему капитану, который сразу все понял, мы прошлепали возможность поискать кругом. Хотя допускаю, что и не нашли бы ничего определенного. Одним словом, можно предположить, что второй, крутивший баранку и — рискну утверждать — убивший Хромова, парень ловкий, успевший выскочить на ходу.

— Пришлите отпечатки пальцев к нам, мы проверим по картотеке.

— Уже, — кашлянув, сказал Хромов, — уже послали. Сегодня будут у вас. Проверьте, конечно. А я вот тут провернул с десяток пачек наших актов за последнее время. Пытался поискать, не случалось ли чего-нибудь подобного с фургонами. Вроде нет. Кроме одной глупости — какой-то мастер спорта, мотогонщик, не так давно цеплялся крюком за фургон, чтобы прокатиться на буксире. Видите ли, бензина у него до заправочной колонки не хватило. Да еще один дурачок машину оставил без огней на полигоне...

— Простите, — перебил Воронов. — Как вы сказали? Мастер спорта, мотогонщик? А как его фамилия?

— Не помню фамилии. Да глупости все это. Делать нечего дежурному инспектору было, как писать такую докладную...

— Можно установить фамилию мотогонщика? — переспросил Воронов срывающимся голосом.

— Можно, — недовольно ответил майор.

В трубке раздался приглушенный щелчок селектора, и снова прозвучал голос Хромова:

— Капитан, посмотрите, пожалуйста, как фамилия того чудака, который цеплялся за фургон. Мы еще над инспектором смеялись. Как? Чуев Петр Константинович?

Селектор выключился.

— Можете не говорить ничего, товарищ майор, я слышал. Вы даже не представляете, как это важно. Немедленно еду к вам!

Воронов почти бросил трубку и забежал к Стукову.

— Петр Петрович, опять Чуев попал в поле зрения, но совершенно с другой стороны. Недавно пытался зацепиться за фургон крюком, был остановлен инспектором, сказал, что не хватает бензина до колонки. Не проще ли было остановить машину и одолжить пяток литров? Хватило бы по горло...

Стуков встал из-за стола со словами:

— Тише, тише, кот на крыше... — и потом резко переменил тон. — Что собираешься предпринять?

Воронов выжидающе смотрел на Стукова. Он знал, что в такие минуты лучше не лезть. Петр Петрович сам перемалывает, как шахматист, тысячи и тысячи возможных вариантов.

Потом Стуков как бы успокоился и сказал:

— Присядь.

Воронов сел, хотя свободного времени не было — не терпелось скорее добраться до майора Хромова.

— Первое, возьми все, что касается этой истории. До последней буквы запомни. Второе, сразу же проверь в Дальтрансе, не случалось ли чего в тот день по их данным...