Поединок с тенью - [19]

– Попроси горячей воды. Я хочу искупаться.

Роскошно одетая сестра Нортемпстона прошлась по комнате и заговорила вновь:

– Мы должны взять простыни, миледи. И если вы встанете…

Вновь смущение охватило Дженевру. Рубашка ее валялась там, куда ее бросил Сен-Обэн. Мег исчезла, чтобы поторопить медлительного пажа, которому был отдан приказ Дженевры насчет горячей воды. Дженевра посмотрела в глаза тетки.

– Поскольку моей камеристки здесь нет, не подадите ли вы мне накидку? – сладким голосом произнесла она.

Ханна нахмурилась, однако не смогла отказать. Она вручила племяннице новую переливающуюся накидку из отбеленной шерсти, отделанную по краям мехом горностая и сшитую таким образом, чтобы хозяйка ее чувствовала себя прилично и тепло одетой даже в опочивальне.

Дженевра приняла услугу с изящной улыбкой, набросила накидку на плечи и встала с кровати. Она уселась на заваленный подушками сундук, а дамы тем временем занялись созерцанием доказательств успешности заключенного вчера брачного союза. Совершив этот ритуал, они удалились всей толпой, оставив Дженевру наедине с возвратившейся Мег.

Ханна, разумеется, замешкалась, чтобы уколоть племянницу еще раз:

– Не надейся, что твой муженек станет с тобой цацкаться, Дженевра. – Лицо тетушки расплылось в злорадной ухмылке. – Я видела, как ты расстроилась, не найдя его в своей постели, девочка моя. А чего ты ждала? Что он будет нянчиться с тобой? Сен-Обэн человек суровый, женился на тебе по расчету. Так что не жди от него никаких нежностей.

Дженевра, довольная, что эти пугающие слова несколько запоздали, вскинула красиво изогнутые брови.

– Вы так считаете, миледи? Но откуда вы можете знать, сколько радости мне доставило приобщение к тайнам супружеской постели? Вероятно, вы сами никогда не испытывали подобного счастья?

Ханна побледнела.

– Ты, бесстыдная замарашка! Как ты смеешь говорить со мной таким тоном?

– Отныне мое положение выше вашего, миледи, – спокойно напомнила ей Дженевра. – Титул Сен-Обэна значительнее, а его владения гораздо обширнее, чем у Хескитов. Нортемпстон – его патрон и опекун, а барон Хескит – должник. Лорд Сен-Обэн теперь мой муж, не забывайте об этом.

Ханна на это лишь невнятно пробормотала:

– Попомни мои слова: гордыня всегда предшествует падению!

И с этим предупреждением она покинула комнату.

Глава пятая

Когда тетка ушла, Дженевра грустно улыбнулась, хотя вовсе не сожалела о своих словах. Насколько она помнила, тетя Ханна всегда напрашивалась на то, чтобы ее поставили на место. Она с облегчением повернулась к Мег:

– Как я рада, что наконец-то избавилась от злобы леди Хескит!

Мег предпочла не обольщаться доверием хозяйки и не критиковать представительницу знатного рода. Вместо этого она спросила:

– Ты счастлива, уточка моя? Лицо Дженевры просветлело.

– Да. Брачная постель пришлась мне по вкусу. Не могу представить себе, отчего некоторые женщины с отвращением смотрят на это.

– Может, потому, моя уточка, что у них мужья – не такие прекрасные рыцари. Вид у него суровый, и он слывет строгим, однако тебе-то он показался добрым? Не так ли?

– Добрым? Не знаю, Мег. – Дженевра взяла кружку и отхлебнула немного эля. – Может, скорее учтивым и заботливым. Он старался не причинять мне особой боли, был так нежен и пробудил во мне столько чувств…

Дженевра не могла описать все те ощущения, которые вызывали в ней ласки мужа. И она принялась мечтательно жевать печенье.

Однако Мег понимающе улыбалась и кивала головой.

– Значит, ты его полюбила, уточка моя. Когда женщина любит, мужчина может доставить ей несказанную радость. А если и он ее любит, то простое желание превращается в нечто священное, истинное благословение небес.

Дженевра проглотила кусочек бисквита.

– Какая же ты мудрая, Мег! Откуда ты все это знаешь?

Теперь настало время вспыхнуть Мег. Ее моложавое лицо покрылось румянцем. Она прижалась к трепетной груди Дженевры, чтобы скрыть смущение.

– Мужа у меня никогда не было, миледи, а вот любовник был.

Дженевра внимательно, новым взглядом рассматривала женщину, которая все эти годы была для нее второй матерью. Она всегда принимала ее как данность, считая довольно-таки унылой особой – Мег уже приближалась к своему сорокалетию. В каштановых волосах ее, которые она прятала под вуалью, начали проглядывать серебряные нити. Дженевра никогда не замечала и не могла припомнить, какой была Мег в молодые годы. Мег просто была, и все.

– Любовник? – изумленно переспросила она. И неуверенно добавила: – И ты не была замужем?

Голос Мег звучал приглушенно от усердия, с каким она пыталась отыскать в сундуке подходящее платье для хозяйки. Одежды в нем было слишком много.

– Но кто это был, Мег? И почему вы не обвенчались?

Мег распрямила спину и наконец поглядела Дженевре в лицо. Найденное платье она, словно защищаясь, прижимала к груди. И вообще смотрела с вызовом.

– Он был грумом, миледи, и уже состоял в браке, но жена его была инвалидом, прикованным к своему одру.

– А… ты любила его?

– Мы любили друг друга, миледи. Но этому не суждено было продолжаться долго. Ваш дедушка умер, вас отправили в монастырь. Я предпочла остаться с вами, уточка моя. Я понимала, что нужна вам.