Поединок крысы с мечтой - [40]
Карла Сагана подвело плохое знание русской классики. Как известно, в произведениях Пушкина легко найти пророческие строки, из которых можно судить о бесперспективности темы CETI для современной НФ-литературы. И если в романе «Контакт» понадобились усилия компьютера, дабы проникнуть в дебри числа «пи», то в нашем случае достаточно простой контаминации «Сказки о рыбаке и рыбке» с «Утопленником».
1995
Романтики с большой дороги
Дуглас Адамс. Путеводитель по Галактике для путешествующих автостопом. Журнал «Если»
От пункта А до пункта Б вы можете в одиночестве дойти пешком. От Бирмингема до Ковентри доехать на личном автомобиле и даже велосипеде. Но океан вы уже не сможете (если вы, конечно, не Бомбар) форсировать в одиночку. Сядете как миленький в самолет или на борт лайнера, пристегнете ремни и будете с сотней других гавриков подчиняться расписанию. Чем длиннее расстояния, тем больше вынужденного коллективизма и меньше индивидуальной свободы.
Вышеназванный универсальный постулат писатели-фантасты на протяжении долгих лет развития жанра усвоили крепко-накрепко и не рыпались. В большинстве произведений мэтров западной НФ-литературы (Хайнлайна, Саймака, Олдисса и других) космические путешествия на большие расстояния неотделимы от априорной заданности маршрута и обременительного чувства локтя во время преодоления пути. Массы свободных граждан, имевших глупость купить билет (или подписать контракт), мчались в наглухо запаянных жестянках с фотонными двигателями из космического А в космическое Б. Пасынки вселенной: поколение, достигающее цели. Без остановки.
Англичанин Дуглас Адамс не придумал ничего нового. Успех его фантастического бестселлера объяснялся всего одним, но принципиальным обстоятельством: автор уравнял в правах отрезок шоссе между Бирмингемом и Ковентри с отрезком звездной трассы от Сириуса до Бетельгейзе. Великая Миссия превратилась в обычное путешествие, которое, как и на Земле, лучше всего совершать на халяву. Хипповатый хичхайкер с рюкзачком и в вязаной шапочке вышел на Млечный путь и поднял большой палец, надеясь тормознуть какой-нибудь пролетающий мимо фотонный драндулет.
Герои Адамса – люди, роботы, инопланетные божьи твари – перемещаются по звездной трассе с веселой непринужденностью земных путников, для которых главное, чтобы водитель, разозлившись, не выкинул тебя на полпути. Ради этого можно поддерживать самые идиотские разговоры в кабине, припевать хором и даже натужно восхищаться чудовищными виршами, сочиненными на твою беду космическим шофером. (В романе, кстати, героям так и не удается полностью сымитировать восхищение, и обозленный водитель выбрасывает их прямо в вакуум.) Самые удачные эпизоды произведения – именно такие вот путевые-бытовые сценки с минимумом фантастики. В традиционной НФ писатели-фантасты, как правило, затрачивают немало сил и фантазии, чтобы космос в их книгах выглядел обжитым и домашним; подчас на создание необходимой, разработанной во всех деталях атрибутики уходит слишком уж много изобразительных средств (как, например, у того же Хайнлайна «розового периода»), в результате чего фон невольно отодвигает на периферию сюжет. Дуглас Адамс добивается своего при помощи одной-единственной метафоры. Стоит читателю поверить, что земные и космические дороги взаимозаменяемы чуть ли не один в один, как читательское воображение послушно достраивает все само. Комизм возникает уже благодаря смене масштабов: легчайший фантастический декорум (пресловутые звездолеты и компьютеры) превращает этот классический прием, известный еще со времен Рабле и Свифта, в одну из несущих фабульных конструкций весьма современной НФ-литературы в ее «межпланетной» разновидности.
Несмотря на все вышесказанное, роман «Путеводитель по Галактике для путешествующих автостопом», вероятно, не станет в России бестселлером – как это произошло, допустим, на родине писателя, в Великобритании. Дело в том, что хичхайкеры – неотъемлемая примета западной цивилизации – в нашей стране еще долго не будут массовым явлением: при теперешнем уровне транспортных коммуникаций (в том числе провинциальных дорог) и вследствие этого довольно ограниченном ареале распространения автотранспорта (бессильного там, где и тяжелый танк не проползет) путешествия автостопом продолжают оставаться прерогативой одиночек, склонных к экзотике и риску. Прелесть же романа Дугласа Адамса в немалой степени доступна читателю, для которого путешествие автостопом – нормальная часть повседневности и никакой экзотикой не является.
Рецензенту повезло: в течение трех лет его точкой А на трассе было некое село Аряш Новобурасского района Саратовской области, точкой Б – сам областной центр, а попутный транспорт – единственно возможным средством передвижения. За три года рецензент, как ему кажется, стал вполне квалифицированным хичхайкером и созрел для полноценного восприятия романа Дугласа Адамса. Жаль только, что этот полезный опыт рецензента нельзя воспроизвести для остальных 34 999 читателей журнала «Если».
1995
Итоги выборов на планете Гармония
Роберт Шекли. Выбор: Роман. Рассказы. Рига: Полярис («Миры Роберта Шекли», книга пятая)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Научно-фантастические произведения сборника объединены темой детства. В нем участвуют как признанные мастера советской фантастики, так и начинающие авторы.Зарубежная фантастика представлена рассказами Филипа Дика, Фрица Лейбера и Стивена Кинга.В разделе «Публицистика» помещена статья Р. Арбитмана «Сквозь призму грядущего…», исследующая тему «Детство как художественный образ» на примерах из научной фантастики.Книга рассчитана на широкий круг читателей. Составитель Виталий Тимофеевич БАБЕНКО.Рецензенты; Г.
«Эти заметки были написаны в разные годы, по разным поводам, и к тому моменту, когда удалось собрать их вместе, многое изменилось, и в фантастике, и в жизни — так что в тексты пришлось уже вносить некоторые исправления и дополнения (публицистика, даже литературная, имеет свойство быстро стареть)», — говорит о своей книге Роман Арбитман.
«Эти заметки были написаны в разные годы, по разным поводам, и к тому моменту, когда удалось собрать их вместе, многое изменилось, и в фантастике, и в жизни — так что в тексты пришлось уже вносить некоторые исправления и дополнения (публицистика, даже литературная, имеет свойство быстро стареть)», — говорит о своей книге Роман Арбитман.
Известный критик Роман Арбитман (он же автор детективов Лев Гурский) написал первый в России путеводитель по современным англоязычным сериалам. Среди них не только наиболее популярные телепроекты, но и те, что по разным причинам незаслуженно обойдены вниманием массового зрителя.
He хватайтесь, пожалуйста, за красный карандаш: в названии нет опечатки. Равно как и нет здесь издевки над словом «литература». Обычно Роман Арбитман пишет о книжках, но тут, разнообразия ради, решил написать о жизни. Получилось далеко не так весело, как обычно, но все претензии, пожалуйста, к жизни, a не к автору. Он ведь только зеркало: что видит, то и отражает. Злопыхатели, конечно, скажут, что Арбитман — зеркало кривое, и будут отчасти правы. Ну да, немного кривоватое, a что? Идеальной прямизны нет даже в Палате мер и Весов, a уж в нашей Палате № 6 нет ее и подавно.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2000, № 6. Проблема, которой посвящен очерк Игоря Ефимова, не впервые возникает в литературе о гибели Пушкина. Содержание пасквильного “диплома” прозрачно намекало на амурный интерес царя к Наталье Николаевне. Письма Пушкина жене свидетельствуют о том, что он сознавал смертельную опасность подобной ситуации.
Клайв Стейплз Льюис 1898 — 1963. Вступительная статья к романам "За пределы безмолвной планеты","Переландра". В современной Эстонии — а может быть, и в современной Северной Ирландии — в эти тонкости вникать бы не стали и сочли бы всех предков Льюиса (и его самого) чужаками и оккупантами. Оккупация Ирландии англичанами совершилась в семнадцатом веке, но прошедшие столетия "этнических" ирландцев с нею не примирили. И если с точки зрения англичан Льюис был достаточно ирландцем, чтобы подшучивать над его пристрастием к спиртному и поэзии как над особенностью национальной, то с точки зрения ирландцев Льюис и ему подобные были достаточно англичанами, чтобы их ненавидеть.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли восемь рассказов современных китайских писателей и восемь — российских. Тема жизни после смерти раскрывается авторами в первую очередь не как переход в мир иной или рассуждения о бессмертии, а как «развернутая метафора обыденной жизни, когда тот или иной роковой поступок или бездействие приводит к смерти — духовной ли, душевной, но частичной смерти. И чем пристальней вглядываешься в мир, который открывают разные по мировоззрению, стилистике, эстетическим пристрастиям произведения, тем больше проступает очевидность переклички, сопряжения двух таких различных культур» (Ирина Барметова)
«Хуберт Зайпель имеет лучший доступ к Путину, чем любой другой западный журналист» («Spiegel»). В этом одно из принципиально важных достоинств книги – она написана на основе многочисленных личных встреч, бесед, совместных поездок Владимира Путина и немецкого тележурналиста. Свою главную задачу Зайпель видел не в том, чтобы создать ещё один «авторский» портрет российского президента, а в том, чтобы максимально точно и полно донести до немецкого читателя подлинные взгляды Владимира Путина и мотивы его решений.
Книга посвящена истории русского неоязычества от его зарождения до современности. Анализируются его корни, связанные с нарастанием социальной и межэтнической напряженности в СССР в 1970-1980-е гг.; обсуждается реакция на это радикальных русских националистов, нашедшая выражение в научной фантастике; прослеживаются особенности неоязыческих подходов в политической и религиозной сферах; дается характеристика неоязыческой идеологии и показываются ее проявления в политике, религии и искусстве. Рассматриваются портреты лидеров неоязычества и анализируется их путь к нему.
В конце 1960-х годов, на пороге своего пятидесятилетия Давид Самойлов (1920–1990) обратился к прозе. Работа над заветной книгой продолжалась до смерти поэта. В «Памятных записках» воспоминания о детстве, отрочестве, юности, годах войны и страшном послевоенном семилетии органично соединились с размышлениями о новейшей истории, путях России и русской интеллигенции, судьбе и назначении литературы в ХХ веке. Среди героев книги «последние гении» (Николай Заболоцкий, Борис Пастернак, Анна Ахматова), старшие современники Самойлова (Мария Петровых, Илья Сельвинский, Леонид Мартынов), его ближайшие друзья-сверстники, погибшие на Великой Отечественной войне (Михаил Кульчицкий, Павел Коган) и выбравшие разные дороги во второй половине века (Борис Слуцкий, Николай Глазков, Сергей Наровчатов)