Поединок крысы с мечтой - [33]
1996
В полночь на солнечной стороне
Лоуренс Уотт Эванс. Смертельное солнце. Смоленск: Русич («Сокровищница боевой фантастики и приключений»)
С типическими характерами в американской фантастике дела обстоят неважно, а с типическими обстоятельствами – просто из рук вон плохо. По официальной статистике, на сотню ученых приходится всего лишь один безумный ученый, однако именно деяниям этого смехотворного процента посвящены тома и тома. Кажется, что фантастам глубоко безразличен созидательный труд девяноста девяти рыцарей науки, которые строят плотины, побеждают болезни, расщепляют атом в мирных целях. И напротив: с каким-то мазохистским удовольствием авторы живописуют масштабные пакости, вызревающие под съехавшей крышей маньяка-одиночки. Это статистическое недоразумение так и норовит устроить наводнение с землетрясением, вывести особо опасный вирус или даже побаловаться с немирным атомом на глазах у изумленной публики. Понятно, что подобная литература, манипулируя фобиями доверчивых читателей, взращивает недоверие потребителей фантастики к миру науки; жанр сайенс-фикшн таким образом демонстрирует явную склонность к суициду, бросая тень на НТР, этот жанр и породившую.
Кстати, о тени. В отличие от обывателя, искренне полагающего, будто «терминатор» – всего лишь одна из киноипостасей Арнольда Шварценеггера, человек науки точно знает: прежде всего этим термином обозначается граница между светом и тенью на поверхности планеты. В романе Лоуренса Уотта Эванса описан именно такой пограничный городок, часть которого залита солнечными лучами, а другая часть погружена в ночь. Если учесть, что планета – из числа особо приближенных к светилу (типа нашего Меркурия), нетрудно догадаться о разбросе цен на землю и недвижимость. Все, что в тени, стоит дорого. То, что поджаривается, – сущие копейки (центы). На беду горожан орбита планеты неустойчива, и с каждой неделей безжалостное солнце отвоевывает у благодатной тени новые квадратные метры.
Тут-то и появляется долгожданный безумный ученый. Главная героиня книги, частный детектив Карлайл Хсинг, случайно узнает об опасном замысле некоего доктора Ли из Института космических исследований – взорвать на поверхности планеты сверхмощный термоядерный заряд, дабы стабилизировать орбиту и отнять у солнечной стороны искомые квадратные метры. Некоторое количество граждан, безусловно, пострадает от ударной волны, проникающей радиации и прочих поражающих факторов, известных из школьного курса ГО. Зато бизнесмен, вовремя скупивший места под солнцем, в одночасье обогатится. Если, конечно, взрывной эксперимент принесет хоть что-то кроме вышеупомянутых поражающих факторов.
Таким образом, злодей с докторской степенью налицо. Убийца в белом халате тянет палец к кнопке и все такое прочее – полная цепочка знакомых ассоциаций. Кроме того, Эванс (как и подобает современному американскому фантасту) не избегает темы, занимающей в последних рейтингах роковых напастей почетное второе место, сразу после темы ученых маньячеств.
Дело в том, что любое безумство становится масштабным, когда оно хорошо оплачено. В романе атомные эксперименты с переносом терминатора тайно спонсируются крупным японским капиталом, уже к середине XXI века распространившим свои щупальца по всей Галактике. Примерно к середине книги читатель вместе с частным детективом узнает имя загадочного бизнесмена, который вкладывает деньги в пустынную солнечную сторону. Это и есть мадам Сейури Накада, выходица из Страны Восходящего солнца.
Вот вам – одна сторона сюжета. Темная. Катастрофа, казалось бы, неминуема. Рукою опытного бармена Эванс уже залил в миксер оба ингредиента будущего коктейля «Супер-Молотов»: ученый с бомбой плюс японка с большими деньгами. Но в тот момент, когда читатель уже не ожидает никаких сюрпризов и скучно прикидывает, за сколько секунд до взрыва сыщица отведет от кнопки безумную руку, – фантаст демонстрирует наконец-то и светлую сторону сюжета. Смесь невзрывоопасна.
Едва ли стоит преувеличивать чисто литературные достижения автора – с художественной точки зрения роман написан более чем средне. Писатель даже поскупился на эффектное название – из-за чего российским издателям пришлось самостоятельно переименовывать анемичный «Город Ночной Стороны» в «Смертельное солнце» (чтобы поместить произведение в один ряд с «Обнаженным солнцем» Айзека Азимова и «Восходящим солнцем» Майкла Крайтона). К тому же отсутствие должной динамики, вялые необязательные подробности, многочисленные наукообразные отступления по нескольку страниц каждое, малоинтересная и несексапильная сыщица – все это, мягко говоря, не способствует тому, чтобы любитель НФ непременно дочитал книгу до конца. Однако именно в конце подстерегает главная сюжетная неожиданность.
Первый сюрприз – японка-спонсорша. Читатель современной НФ привык, что японцы расчетливы, деловиты, собранны и памятливы. Мадам Накада оказывается сумасбродкой, любительницей выбрасывать деньги на ветер.
Трансформируется и образ безумного ученого, что наиболее интересно. Как правило, безумие маньяка из сайенс-фикшн не только не исключает, но и подразумевает у антигероя наличие определенного таланта, только со знаком минус. В этом смысле д-р Ли полное ничтожество: «Он был груб и бесчестен: оскорблял людей, занимался подгонкой результатов исследований, присваивал себе чужие труды, а также совершал ряд других нарушений...» Этот ученый не достоин носить звание маньяка, ибо едва ли вообще сможет собрать смертоносное ядерное устройство. И точно – обещания д-ра Ли сумасбродной японке есть не более чем блеф. Взрыва не будет. Псевдобезумный ученый пропил-прогулял спонсорские денежки, а на остаток решил купить билет на рейсовый звездолет и покинуть планету. Сыщица мисс Хсинг ловит вруна за руку и закладывает его японке, а японку-сумасбродку, в свою очередь, закладывает ее папе, Накаде-старшему. Хеппи-энд.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Научно-фантастические произведения сборника объединены темой детства. В нем участвуют как признанные мастера советской фантастики, так и начинающие авторы.Зарубежная фантастика представлена рассказами Филипа Дика, Фрица Лейбера и Стивена Кинга.В разделе «Публицистика» помещена статья Р. Арбитмана «Сквозь призму грядущего…», исследующая тему «Детство как художественный образ» на примерах из научной фантастики.Книга рассчитана на широкий круг читателей. Составитель Виталий Тимофеевич БАБЕНКО.Рецензенты; Г.
«Эти заметки были написаны в разные годы, по разным поводам, и к тому моменту, когда удалось собрать их вместе, многое изменилось, и в фантастике, и в жизни — так что в тексты пришлось уже вносить некоторые исправления и дополнения (публицистика, даже литературная, имеет свойство быстро стареть)», — говорит о своей книге Роман Арбитман.
«Эти заметки были написаны в разные годы, по разным поводам, и к тому моменту, когда удалось собрать их вместе, многое изменилось, и в фантастике, и в жизни — так что в тексты пришлось уже вносить некоторые исправления и дополнения (публицистика, даже литературная, имеет свойство быстро стареть)», — говорит о своей книге Роман Арбитман.
Известный критик Роман Арбитман (он же автор детективов Лев Гурский) написал первый в России путеводитель по современным англоязычным сериалам. Среди них не только наиболее популярные телепроекты, но и те, что по разным причинам незаслуженно обойдены вниманием массового зрителя.
He хватайтесь, пожалуйста, за красный карандаш: в названии нет опечатки. Равно как и нет здесь издевки над словом «литература». Обычно Роман Арбитман пишет о книжках, но тут, разнообразия ради, решил написать о жизни. Получилось далеко не так весело, как обычно, но все претензии, пожалуйста, к жизни, a не к автору. Он ведь только зеркало: что видит, то и отражает. Злопыхатели, конечно, скажут, что Арбитман — зеркало кривое, и будут отчасти правы. Ну да, немного кривоватое, a что? Идеальной прямизны нет даже в Палате мер и Весов, a уж в нашей Палате № 6 нет ее и подавно.
«„Герой“ „Божественной Комедии“ – сам Данте. Однако в несчетных книгах, написанных об этой эпопее Средневековья, именно о ее главном герое обычно и не говорится. То есть о Данте Алигьери сказано очень много, но – как об авторе, как о поэте, о политическом деятеле, о человеке, жившем там-то и тогда-то, а не как о герое поэмы. Между тем в „Божественной Комедии“ Данте – то же, что Ахилл в „Илиаде“, что Эней в „Энеиде“, что Вертер в „Страданиях“, что Евгений в „Онегине“, что „я“ в „Подростке“. Есть ли в Ахилле Гомер, мы не знаем; в Энее явно проступает и сам Вергилий; Вертер – часть Гете, как Евгений Онегин – часть Пушкина; а „подросток“, хотя в повести он – „я“ (как в „Божественной Комедии“ Данте тоже – „я“), – лишь в малой степени Достоевский.
«Много писалось о том, как живут в эмиграции бывшие русские сановники, офицеры, общественные деятели, артисты, художники и писатели, но обходилась молчанием небольшая, правда, семья бывших русских дипломатов.За весьма редким исключением обставлены они материально не только не плохо, а, подчас, и совсем хорошо. Но в данном случае не на это желательно обратить внимание, а на то, что дипломаты наши, так же как и до революции, живут замкнуто, не интересуются ничем русским и предпочитают общество иностранцев – своим соотечественникам…».
Как превратить многотомную сагу в графический роман? Почему добро и зло в «Песне льда и огня» так часто меняются местами?Какова роль приквелов в событийных поворотах саги и зачем Мартин создал Дунка и Эгга?Откуда «произошел» Тирион Ланнистер и другие герои «Песни»?На эти и многие другие вопросы отвечают знаменитые писатели и критики, горячие поклонники знаменитой саги – Р. А. САЛЬВАТОРЕ, ДЭНИЕЛ АБРАХАМ, МАЙК КОУЛ, КЭРОЛАЙН СПЕКТОР, – чьи голоса собрал под одной обложкой ДЖЕЙМС ЛАУДЕР, известный редактор и составитель сборников фантастики и фэнтези.
«Одно из литературных мнений Чехова выражено в таких словах: „Между прочим, читаю Гончарова и удивляюсь. Удивляюсь себе: за что я до сих пор считал Гончарова первоклассным писателем? Его Обломов совсем не важная штука. Сам Илья Ильич, утрированная фигура, не так уже крупен, чтобы из-за него стоило писать целую книгу. Обрюзглый лентяи, каких много, натура не сложная, дюжинная, мелкая; возводить сию персону в общественный тип – это дань не по чину. Я спрашиваю себя: если бы Обломов не был лентяем, то чем бы он был? И отвечаю: ничем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли восемь рассказов современных китайских писателей и восемь — российских. Тема жизни после смерти раскрывается авторами в первую очередь не как переход в мир иной или рассуждения о бессмертии, а как «развернутая метафора обыденной жизни, когда тот или иной роковой поступок или бездействие приводит к смерти — духовной ли, душевной, но частичной смерти. И чем пристальней вглядываешься в мир, который открывают разные по мировоззрению, стилистике, эстетическим пристрастиям произведения, тем больше проступает очевидность переклички, сопряжения двух таких различных культур» (Ирина Барметова)
«Хуберт Зайпель имеет лучший доступ к Путину, чем любой другой западный журналист» («Spiegel»). В этом одно из принципиально важных достоинств книги – она написана на основе многочисленных личных встреч, бесед, совместных поездок Владимира Путина и немецкого тележурналиста. Свою главную задачу Зайпель видел не в том, чтобы создать ещё один «авторский» портрет российского президента, а в том, чтобы максимально точно и полно донести до немецкого читателя подлинные взгляды Владимира Путина и мотивы его решений.
Книга посвящена истории русского неоязычества от его зарождения до современности. Анализируются его корни, связанные с нарастанием социальной и межэтнической напряженности в СССР в 1970-1980-е гг.; обсуждается реакция на это радикальных русских националистов, нашедшая выражение в научной фантастике; прослеживаются особенности неоязыческих подходов в политической и религиозной сферах; дается характеристика неоязыческой идеологии и показываются ее проявления в политике, религии и искусстве. Рассматриваются портреты лидеров неоязычества и анализируется их путь к нему.
В конце 1960-х годов, на пороге своего пятидесятилетия Давид Самойлов (1920–1990) обратился к прозе. Работа над заветной книгой продолжалась до смерти поэта. В «Памятных записках» воспоминания о детстве, отрочестве, юности, годах войны и страшном послевоенном семилетии органично соединились с размышлениями о новейшей истории, путях России и русской интеллигенции, судьбе и назначении литературы в ХХ веке. Среди героев книги «последние гении» (Николай Заболоцкий, Борис Пастернак, Анна Ахматова), старшие современники Самойлова (Мария Петровых, Илья Сельвинский, Леонид Мартынов), его ближайшие друзья-сверстники, погибшие на Великой Отечественной войне (Михаил Кульчицкий, Павел Коган) и выбравшие разные дороги во второй половине века (Борис Слуцкий, Николай Глазков, Сергей Наровчатов)