Поджигатели - [79]

Отсюда видно мою секцию, Усама. Я очень горжусь своей секцией, все банки и пачки расставлены на своих местах по датам, и все ярлыки смотрят вперед, все очень аккуратно и красиво. Жалко, что ты не видишь. Я думаю, это красиво, когда все так аккуратно. Опрятность почти скрывает ужас. Это любовь, Усама, это цивилизация, вот за что я получаю семь фунтов двадцать пенсов в час.

Полицейские скоро меня найдут, и заберут, и засадят за решетку. Я их не виню, я хочу сказать, нельзя же, чтобы такие, как я, разгуливали по городу с канистрами бензина. Меня посадят в тюрьму или, может, в психдом, хотя, наверно, я предпочла бы тюрьму, потому что психи напугают моего мальчика. Не волнуйся за меня, Усама, я справлюсь, я никому не навязываюсь, и не то чтоб мне там стало скучно, мне же нужно написать еще несколько писем, как я сказала.

Когда я выйду из тюрьмы, Усама, если тебя еще не поймают, приезжай ко мне, будем жить вместе. Ты, пожалуйста, не смейся, подумай об этом, мы оба могли бы начать новую жизнь. Сняли бы приличную квартирку в симпатичном районе в Хокстоне или еще где-нибудь, если хочешь. Все равно где, лишь бы не очень дорого, только не в Южном Лондоне, если тебе все равно. Выходи из своей пещеры, Усама, и приезжай ко мне, я больше не могу тебя ненавидеть. Я ослабела от ненависти, у меня даже не хватило ненависти, чтобы щелкнуть колесиком зажигалки. Я знаю, я слишком глупая, но посмотри на меня. Я как сломанный музыкальный автомат, играю только одну пластинку — забочусь о своих парнях. Нельзя мне сыграть эту пластинку для тебя?

Я буду успокаивать тебя, когда тебе ночью приснится плохой сон. Я буду заваривать тебе чай именно так, как ты любишь. Я заставлю наших соседей сверху пожалеть, что они вообще родились на свет. Я буду очень стараться быть верной. Я буду скрывать тебя от закона, и разложу все твои диски по правильным коробкам, и расставлю названиями вперед. Мы начнем новую жизнь, мы с тобой. У каждого человека должна быть возможность начать все заново. Давай, Усама, моему сыну нужен отец, да и тебе пора уже вырасти. Я рассказала тебе, какую печаль приносят бомбы, так что ты теперь завязывай с ними. Я знаю, ты умный человек, Усама, гораздо умнее меня, и я знаю, что тебе нужно много чего сделать, но ты должен делать это с любовью, вот главное, что я хочу сказать. Любовь — это не явка с повинной, Усама, любовь яростная, и смелая, и громкая, ты услышишь ее в рыке, который издает мой сын прямо сейчас, когда играет. Р-Р-Р-Р! Р-Р-Р-Р! — говорит он, жалко, что ты не можешь его слышать, Усама, это самый свирепый и громкий звук на земле, он будет звучать эхом до конца времен, он оглушительнее бомб. Слушай этот рык, Усама, тебе пора прекратить разрывать мир в клочья. Приезжай ко мне, Усама. Приезжай ко мне, и мы вместе взорвем мир назад С НЕБЫВАЛЫМ ШУМОМ И ЯРОСТЬЮ.

Работа продолжалась с усердием, и Лондон восстановили; но с большей ли быстротой или красотой, можно усомниться.

Надпись на монументе в память Большого Пожара, южная сторона