Подземный доктор - [20]

Во всяком случае, посыльный от начальника патрульной службы утверждал, что пойман настоящий шпион. Даже, скорее, не пойман, а разоблачен, поскольку много лет служил у них же в патруле. И, самое интересное, посыльный утверждал, что работал шпион не на Деда Мороза. «А на кого же еще? – чуть не выпалила вслух Святая. – Не на “диких” же?» Однако предводительница храмовников сумела сдержать эмоции, оставшись внешне каменно спокойной. Лишь коротко кивнула посыльному – продолжай! Но добавить тому было нечего. Он лишь сказал, что Заумян, начальник патруля, очень просит Святую прийти в казематы, поскольку информация, которой владеет задержанный, имеет необычайную важность.

Ей и самой уже стало необычайно интересно посмотреть на загадочного шпиона, а еще больше – послушать его: узнать, кем тот заслан, что именно выведывал здесь, каким образом передавал сведения. «Но ведь в Устюге кроме меня и Деда никого больше нет! – вновь озадаченно подумала Святая. – Да и не мог бы мутант служить в патруле храмовников, это полнейший бред. Но если не мутант, тогда кто же, кто? Кто-то из Лузы? Но зачем им шпионить за мной? Не собираются же лузяне напасть на Устюг! И как с ними отсюда поддерживать связь – голубиной почтой?..» Вслух, разумеется, ничего этого предводительница храмовников не сказала; велела посыльному возвращаться и передать Заумяну, что скоро будет.

И лишь теперь, шагая по мрачным подземным туннелям, Святая вспомнила о ходящих среди ее дозорных байках о некоем «архангельском демоне», живущем где-то тоже под землей вместе со своей дьявольской свитой. Она не верила в эти сказки, считая их обычным народным фольклором. Ведь демон – служитель зла, он призван к тому, чтобы это зло совершать, а не прятаться от всех в какой-то глубокой норе долгие годы. И за те два десятка лет, что она стоит у власти над половиной населения Великого Устюга, никто ни ей, ни ее подданным особого зла не причинял. Кроме мелких пакостей Деда Мороза, но это вполне ожидаемые, обычные, можно даже сказать, семейные разборки. Ничем демоническим в них вовсе не пахло.

Но теперь она невольно подумала об «архангельском демоне» снова. Буквально на днях ей доложили, что дозорные с южной окраины подземелий повстречали в дальних туннелях нечто. Вроде как волка-мутанта, но с человеческой головой. Понятно, что у страха глаза велики и человеческая голова им могла просто померещиться, но, с другой стороны, дыма без огня тоже не бывает. К тому же в докладе звучало утверждение, что один из двух дозорных, участвовавших в инциденте, – человек опытный, весьма трезвомыслящий и отнюдь не паникер. Причем этот случай заставил Святую вспомнить и еще о паре-тройке подобных, хоть и весьма давних происшествиях. И она позволила себе… не поверить, нет, всего лишь предположить: а что, если в неведомых ей подземельях и впрямь обитает некое сообщество? Конечно же не демонов, а обычных людей. Причем этих людей очень мало, потому они от всех так усердно и прячутся. А волки-мутанты… Возможно, даже скорее всего, это вовсе не волки, а мутировавшие собаки, которых приручили для охраны. Правда, тут же возникали вопросы: чем питаются эти люди, как они вообще выживали все эти годы, почему не примкнули ни к храмовникам, ни к морозовцам?.. И если выявленный шпион действительно послан сюда этими псевдодемонами, то для чего им это могло понадобиться? Только лишь чтобы знать, что их существование всё еще остается тайной? Очень нелогично, учитывая, что этих людей мало и лишние руки для них воистину на вес золота. Или, скорее, картошки, поскольку золотом в нынешнем мире сыт не будешь, да и нож из него получается никудышный, слишком мягкий для охоты или схватки.

Заумян встречал ее в коридоре возле камер с казематами. Высокий и плотный сорокалетний начальник патрульной службы склонил в приветствии лысую голову. Святая заметила на ней капельки пота. И это при том, что в подземелье вовсе не было жарко, скорее наоборот. «Волнуется, паршивец, – усмехнулась про себя предводительница храмовников. – Знать, и в самом деле крупную рыбку поймал. Теперь думает, как бы мне это ловчее преподнести, чтобы выпятить свою причастность на первое место. Ишь, даже встречать меня вышел. Ну-ну, посмотрим на твой улов. А для начала неплохо бы твои надежды слегка пообломать, чтобы особо губу не раскатывал».

Святая не любила Заумяна, хотя никаких веских поводов для этого не имела: ей он был предан, службу нес исправно. И все-таки было в начальнике патруля нечто такое, вроде бы и не бросающееся сразу в глаза, но вызывающее к нему невольную неприязнь. Взять хотя бы теперешнюю встречу. Лучше бы занимался делом, допрашивал пленника, а не выпендривался, изображая галантность. Подобострастный взгляд, натянутая резиновая улыбка – смотреть противно. Говорят, с подчиненными он совсем другой – цедит слова, не разжимая зубов, словно милость оказывает, хотя милости от него патрульные дожидаются редко, куда чаще – тычка под ребра, а то и в челюсть.

Заумян раскрыл уже рот, чтобы поведать так и рвущуюся из него сногсшибательную новость, но Святая остановила его взмахом руки.